Во время обеда Джоанна Крисковски спросила, можно ли ей присесть рядом со мной.

– Если хочешь, можешь взять мой бутерброд, – сказала она.

Сегодняшним утром, в спешке собираясь в школу, мама забыла положить мне обед, а у меня не было денег купить горячее. Другие дети все подходили и тоже предлагали мне свою еду. Брайан Такер дал мне свой фруктовый рулет.

Я знала, что должна быть очень благодарна всем, кто был так добр ко мне, но я не была благодарна, я нервничала. Я привыкла обедать в одиночестве. Я не могла придумать, что бы им сказать, поэтому я трогала и царапала свои ноги под столом и покачивала ими. После обеда, когда все наконец пошли на игровую площадку, я поспешила в кабинет миссис Строгэйт.

– Аврора! – сказала она, выпрыгивая из своего кресла, когда увидела меня. – Я так рада, что ты зашла. Я думала о тебе.

Она задала мне кучу вопросов про пожар и про то, как я себя чувствую. Мне нравилась миссис Строгэйт – у нее в кабинете всегда стояли живые цветы, и она умела слушать. Но тогда я пришла к ней, потому что я хотела задать ей один вопрос.

– Какая разница между секретом и ложью? – спросила я.

Она на минуту задумалась.

– Это очень интересный вопрос, – сказала она. – Первое, что приходит в голову – секретом называют что-то очень личное, что ты никому не рассказываешь, а ложь – это что-то, что ты говоришь другому, хотя знаешь, что это неправда.

– А что, если кто-то одновременно и хранит секрет, и лжет? Как это называется?

– О, это очень сложно, – сказала она.

В тот день я не могла сконцентрироваться на занятиях, поэтому мистер Тэйлор сказал мне, что я могу пропустить оставшиеся уроки и вместо этого нарисовать еще объявления.

Иногда, когда я очень серьезно на чем-то концентрировалась, я издавала звуки языком – щелк и щелк. Я не осознавала, что делаю это. Но когда пара ребят пожаловались, что я отвлекала их от чтения про себя, Линдси Тоффл решила воспользоваться случаем и попросила мистера Тэйлора переставить мою парту в коридор. На что он вежливо улыбнулся и сказал, что если она испытывает затруднения с выполнением задания, она может переместиться вместе с партой в коридор.

Некоторых моих предыдущих учителей раздражало, что я не могу спокойно сидеть на уроках. Зная, что они наблюдают за мной, я становилась еще более непоседливой. Мистер Тэйлор был не такой. На его рабочем столе была корзина со спиннерами. Детям разрешалось брать их, когда нужно. Иногда мистер Тэйлор и сам пользовался ими.

В тот день, когда мы собирались уходить домой, мистер Тэйлор сказал, что нашим единственным домашним заданием на вечер было развесить объявления.

– Елки-иголки, давайте вернем Бяку домой! – сказал он, и все засвистели и закричали.

Даже несмотря на то, что я переживала за Бяку, злилась на маму и вообще чувствовала себя разбитой, мне было радостно, что мои одноклассники кладут объявления в свои папки с домашними заданиями. Возможно, хотя бы одно из них сработает.

Когда я вышла из школы, мамы еще не было. Я присела на тротуар подождать ее. Наконец через двадцать минут она появилась.

– Извини, что я опоздала, – сказала она. – Нужно было купить новую черепицу на крышу, но она оказалась длиннее, чем нужно. Как дела в школе?

Я пожала плечами.

– Мы сделали объявления о пропаже Бяки.

– Это замечательно! – сказала она.

Сначала мы ехали в тишине. Потом, к моему удивлению, мама свернула на «Дэйри Квин» и заглушила машину.

– У тебя есть домашка на сегодня? Я просто подумала, что мы можем купить по мороженому, – сказала она. – Я угощаю.

– Мам, я не глупая, – ответила я. – (Первое) мы обе знаем, что единственная причина, по которой ты приглашаешь меня на мороженое, это чтобы поговорить, и (второе) я не хочу с тобой разговаривать. Я хочу повесить объявления. Вот. Все. Больше ничего.

– Как знаешь, – сказала мама. – Я пойду возьму себе в дорогу мороженое с ирисками. Скоро вернусь.

Так как она все равно решила взять себе мороженое, я подумала, что могу заодно взять «Дилли Бар». К кафе нельзя было подъехать на машине, поэтому мама предложила поесть мороженое в самом кафе, а не в машине. Парень за стойкой был медленнее улитки, и даже несмотря на то, что наш заказ был простой, он дважды ошибся.

– Спасибо за мороженое, – сказала я маме, когда мы сели друг напротив друга за стойкой. – Но это еще не означает, что мы с тобой будем разговаривать.

– Хорошо, – сказала она. Затем она взяла вишню с верха своего мороженого и положила ее в рот.

На входе в кафе я заметила доску объявлений, завешанную рекламой и информацией о распродажах в городе. Когда я доела свое мороженое и помыла руки в туалете, я пошла к машине и взяла один экземпляр объявления, чтобы повесить его на доске. В «Дэйри Квин» приходило много людей. Может один из посетителей видел Бяку.

Мама сдержала обещание и не разговаривала со мной, пока мы ели. Если не считать вопроса, не хочу ли я еще мороженое. Я не хотела. Когда мы возвращались в машину, у мамы зазвонил телефон. Это было сообщение от Джулии. Когда мама закончила читать, ее глаза блестели.

– Думаю, одно из твоих объявлений сработало, – сказала она. – Джулии только что звонили.

Мое сердце запрыгало.

– По поводу Бяки? – закричала я.

Она кивнула.

– Пойдем, заберем твою собаку.