Одно радовало во всём этом — сюда добираться Ксёндзу нужно своим ходом, обратно — «офисный» развоз. Это — выйти к дороге и подождать. Не просто постоять-повтыкать, а подкурить — иначе никакая машина не явится.

С первой сигареты слышен отдалённый гул мотора.

Со второй различим свет фар.

А к третьей уже и сама красавица едет — жёлтенькая, по старой моде «Девятка» с большим знаком-шашкой на крыше.

— Ахой, Зяма, — Инквизитор помахал рукой таксисту.

— Ахой, — тот вскинул правую культю. — Ну, садись, коли не шутишь, — водитель ловко подсел на соседнее с ним сиденье, целой рукой отпёр дверцу, и вернулся на место, впустив пассажира в салон.

— Как путники? — Ксёндз упал на сиденье.

— Да пусто сегодня. Вот тебя поймал, так с тебя и взять нечего. Дрянь, не служба. Кто этой дорогой-то нынче ходит?

Сетовал, бедняга. Он вообще леший, людей с дороги сбивает, кругами водит. Только трассу себе выбрал такую, что если какая бабка заблудится — это уже счастье. А других живых тут, кроме меня, ещё пойди поищи.

— Ты там как? Что начальник?

— Да вот, куртку мне подогнал.

— Красавец, — Зяма цокнул языком. — Двигаем? Тебе как обычно, к дому?

— А куда ещё. Гони давай, да чтоб с ветерком.

Леший Зяма включил музыку — и так сразу весной запахло! Сидит сам довольный, балдеет, о молодости земной ностальгирует.

«...-начальник седой, — подпевал хриплым басом, — ворота открой...».

Так и ехали. С Весной, Централом, Ушаночкой и прочими нетленками уже хвала всем богам минувших времён, ставших эхом наших реалий.

По приезду, распрощались с Зямой, взяли вещи — и бегом в подъезд, на свой этаж. По пути, естественно, не забыть — отстегнуть ещё одну сижку в жестянку на лестничной клетке — местным бомжам-призракам, им лишней не будет — и к себе.

Уже в квартире можно расслабиться.

Мой дом — моя крепость, особенно, если его охраняет влюблённый призрак.

Белая Вдова как обычно сидела в спальне, в том же кресле, где отдыхал Инквизитор — только по ту сторону зеркала. Читала книгу, оставленную в изголовье кровати.

— Я дома!

Оторвалась от чтения, посмотрела за дверь, улыбнулась, помахала рукой.

— Крутая куртка! Сам купил?

— Порождённый подогнал.

Девушка побледнела, отступила вглубь комнаты, поджала губы.

— Сними-ка.

Ксёндз непонимающе посмотрел на девушку.

— Сними, — строго повторила призрак, почти выступая из зеркала, и парень почувствовал сильные руки на своих плечах.

— Ладно, ладно, — он отступил от неё. Попытался расстегнуть. То ли змейка заела, то ли ещё что-то — расстёгиваться чёрная кожанка не желала.

— Дай я, — нетерпеливо бросила Белая, снова подступила к нему.

— Стой, порвёшь... ах ты ж блин, больно!

Белая Вдова расстегнула молнию. Не порвала, не повредила, просто с силой дёрнула на себя. И на внутренней стороне застёжки проступили кровавые пятна. На теле юноши прослеживался вспухший покрасневший след — от ямочки на шее и вниз живота.

Отделить от тела прочие части куртки было легче. Не безболезненно, но легче.

Парень и девушка стояли в спальне и смотрели на брошенную на пол чёрную кожаную куртку. Вполне себе обычная, с карманами, узким воротником, с застёжкой на молнию. Удобная, лёгкая, тёпля и уютная. Лучшая одежда в любую пору года.

— Он наказал только в ней впредь являться.

— Вали от него. Сколько получил сегодня?

Юноша показал пачку купюр.

— На несколько месяцев хватит. И куда валить-то? Везде дотянется.

— Делай, как знаешь, душа моя. Но чтоб при мне её не носил, — сказав так, она прикрыла глаза, снова отступила вглубь зеркала, встала в пол-оборота, и чёрные пряди скрыли часть лица.

===== 5 =====

Прости, я тебя обманул.

Ну, как обманул. Всё, что ты уже прочла — это правда, как есть. Но есть и другая сторона. Не та сторона, а ещё одна.

Одиночество.

Ты ведь уже успела понять, что, даже в обществе Белой, мне не хватает Тебя. Знаешь, есть такой классный парень, Джонатан Янг, ты его песни на ютубе можешь послушать. Или если эта эпоха уже для Тебя в прошлом — найти в архивах. Он чем крут. Всё время пишет (или писал) каверы на чужие песни. А потом ударил свою. Злую такую, жесткую: Bait. Крик души про человека, который исполняет чужую музыку. Про то, что все являются пародией на всех:

It seems like

Everybody, everybody makes the same mistakes.

It seems like everybody everybody's

Just so FUCKING FAKE!

And I'm a hypocrite, I know

With that button down below,

Just be careful when you choose

To take the BAIT.

Это я всё к чему. У парня крик души. Но он не стал плакаться в бложике, не делал каминг-аут видяшек, просто взял гитарку, подсел к микрофону и ёбнул, как и подобает истинному творцу. Перевод внутренних багов в общепринятую форму творчества — это то, чем занимаются настоящие художники.

Мир, в котором мы живём, мир, где сошлись эта и та сторона — она ведь как нельзя лучше иллюстрирует вышеописанное, разве нет? Торжество постмодерна над привычными образами, игры слов, разрушение привычных рамок. Даже сам этот текст — Ты ведь уже поняла, что читаешь не совсем обычную книгу? Во всяком случае, не так много работ, которые общаются с Тобой.

Не стоит задаваться вопросом, является ли данный текст отражением внутреннего мира автора (все мы так или иначе отражение чего-либо, сказали же. Да и где-где, а в ЭТОМ внутреннем мире Тебе точно не понравится), или ещё что-то подобное.

Нет.

Просто сейчас уже почти утро. Я не могу уснуть и курю.

Белая спит. Тихо спит, посапывает. У неё чуткий сон, но пока всё в порядке.

Больно, правда больно.

У Тебя ведь уже был любимый человек. Может, даже и есть. И вот просто представь на минуточку, что Ты его видишь *только* в зеркале. Но чувствуешь, слышишь — да блин — даже сексом заняться можете. Но чтоб увидеть здесь, а не там, нужно закрыть глаза, представить, только тогда это всё станет настоящим.

Не то, чтобы я жалюсь, нет. Просто немного грустно.

Ах, да. Вцени «Звук безмолвия» (или тишины, переводи, как хочешь). Которая про нашу с Тобой старую подругу. К