и FOCA продолжали накаляться. Британские оппозиционеры, оставшись без новых турбонаддувных двигателей, прибегали ко всевозможным уловкам, чтобы только сохранить конкурентоспособность своих Cosworth, которые теперь уступали соперникам в мощности. Тормоза охлаждались водой, но это была намеренная уловка с целью использовать в гонках болид легче разрешенного регламентом минимального веса. Машины — «Williams», «Brabham» и прочие — взвешивали перед стартом, и, поскольку на момент взвешивания водяные резервуары были полны, машины полностью соответствовали правилам. Но как только опускался зеленый флаг, вода сливалась, как ненужный балласт, и машины становились более легкими и скоростными. Победитель Гран-при Бразилии Нельсон Пике и финишировавший вторым Кеке Росберг были дисквалифицированы распоряжением FISA после того, как в федерацию поступил ряд жалоб на махинации команд с тормозами. Это привело к тому, что FOCA, составленная из десяти команд, бойкотировала предстоявший Гран-при Сан-Марино, который должен был пройти в Имоле. В час начала гоночного уик-энда между теми, кого Феррари величал «grand construttori» (большие конструкторы), и так называемыми «assemblatori» (британскими «сборщиками» машин из подручных материалов, или, по-старому, «garagistas»), пролегла четко просматривавшаяся линия фронта.

Энцо Феррари давно завел привычку проезжать по автостраде к месту проведения тестовых испытаний и квалификаций — как в Монцу, так и на трассу в Имоле, носившую теперь имя его давно почившего сына Дино. Считается, что в тот год он последний раз совершил поездку на трассу в Имоле и с той поры редко, если вообще когда-нибудь, выбирался за пределы своего непосредственного окружения в Модене.

Поскольку соперниками Ferrari должны были стать лишь карманные лоялисты из FISA — надоедливые британцы уехали кукситься на свой маленький тесный островок — тифози, разгоряченные местным вином frizzante, уже предвкушали возможность отпраздновать первую победу Ferrari в сезоне. Жиль Вильнёв на тот момент имел статус местного героя, так как умудрился выжить в удивительной аварии, случившейся в шпильке «Тоса» двумя годами ранее — сила столкновения была так велика, что его «Ferrari» разорвало на части, а самого гонщика, чудом избежавшего травм, пришлось извлекать из дымящихся обломков, сгрудившихся прямо посреди трассы.

Два турбированных «Renault» — быстрых, но как всегда очень хрупких — стартовали с переднего ряда решетки, но довольно скоро яркие желто-черные болиды Рене Арну и Алена Проста выбыли из борьбы, оставив «Ferrari» оба первых места. Пока фанаты бесновались от радости, Вильнёв опережал Пирони всего на несколько корпусов. Неписаный закон гласит, что в подобных ситуациях партнеры должны держаться своих позиций и не атаковать: логика тут простая — дуэль на трассе ставит под угрозу обе машины. Когда гонка вошла в финальную стадию, Пирони предпринял несколько попыток оспорить лидерство Вильнёва, но тот отбил атаку и вновь вышел в лидеры, полагая, что француз попросту играет на публику, пытаясь разбавить скуку, какой обернулся их уверенный марш к победе. Но на последнем круге Пирони вновь поравнялся с Вильнёвом. При входе в поворот «Тоса» Пирони оттянул момент торможения до последнего и нахрапом проломил себе путь к первому месту, оттеснив партнера. На сей раз уступать он отказался, устремившись в сторону извилистой части трассы, где обгоны были невозможны в принципе, и спустя считаные мгновения пересек финишную линию под размахивания клетчатого флага.

Вильнёв был в бешенстве. На подиуме он стоял в полном молчании, совершенно подавленный и шокированный произошедшим. Разговаривать с партнером он отказался. Форгьери и другим он пожаловался, что пропустил Пирони вперед, рассчитывая, что тот возвратится на второе место — такова была общепринятая практика. Пиччинини, льстивый дипломат, сообщил прессе, что в команде нет каких-то конкретных инструкций, как следует поступать в подобных ситуациях, и что Пирони имел полное право обгонять Вильнёва. Его слова привели в ярость Форгьери, который знал, что на деле все обстоит иначе. Из-за этого инженер стал считать римского direttore sportivo команды косвенно ответственным за трагедию, случившуюся 13 днями позже.

Пирони защищался, объясняя всем, кто готов был его слушать, что гонку мог выиграть любой и что он попросту воспользовался ситуацией, чтобы обогнать партнера по команде. Это была сущая чепуха, и ряд сотрудников Scuderia, включая Пьеро Ларди и Форгьери, стали утверждать, что принятые в команде инструкции предписывают партнерам держаться на своих позициях на последних кругах гонки. В качестве аргументов в свою пользу они приводили аналогичные ситуации, в которых Питер Коллинз и сам Вильнёв следовали этой инструкции, тем самым гарантируя победы Хуану Мануэлю Фанхио и Джоди Шектеру соответственно. Как бы то ни было, отношения между двумя пилотами были испорчены, и произошедший в них надлом привел к цепочке событий, которая — по крайней мере, символически — спровоцировала развал всего формульного предприятия Ferrari до конца дней Энцо.

За две недели, прошедшие между Имолой и Гран-при Бельгии в Зольдере, о вражде между Вильнёвом и Пирони прознали все сотрудники Ferrari. Канадец пыхтел от гнева, тогда как француз продолжал упорствовать в своей неправоте, отказываясь раскаиваться. По ходу тренировочных заездов, проходивших на коварном волнообразном треке, раскинувшемся на песчаных, усеянных соснами холмах к северу от Льежа, каждый из гонщиков упрямо и мрачно следовал своей цели — оказаться быстрее другого. Когда последняя сессия квалификации, которая должна была определить расстановку гонщиков на стартовой решетке, подходила к концу, Пирони показал на одну десятую секунды более быстрый результат круга, чем Вильнёв в своей лучшей попытке. Поклявшийся не дать сопернику опередить себя Вильнёв вырвался из боксов, устремившись в последний полет камикадзе. В задней части трассы он обогнал немца Йохена Масса в тот момент, когда оба влетали в крутой поворот. Как всегда стремительный, этот «бесстыже смелый» молодой канадец попытался «прижать» более медленного пилота. Левое переднее колесо «Ferrari» наехало на правое заднее «March 821», который пилотировал Масс, и в результате красная машина кубарем полетела с трассы. «Ferrari» приземлилась на песчаное покрытие обочины носом, что привело к мгновенной смерти Вильнёва. Последовавшая затем серия жутких вторичных воздействий разорвала его тело на части, вышвырнув мертвого гонщика на землю. По миру автоспорта прокатилась волна шока. Несомненно, гибель самого талантливого, от природы харизматичного и очень популярного гонщика своей эпохи, Жиля Вильнёва, потрясла даже толстокожего Старика из Маранелло. Романтики утверждали, что Феррари «любил» Жиля Вильнёва, но это, без сомнений, преувеличение. За свою жизнь Энцо повидал слишком многих рьяных молодых людей, погибавших за рулем гоночных болидов, чтобы позволять себе поддаваться их чарам.

ОН СЛИШКОМ ХОРОШО ПОНИМАЛ «ИЛЛЮЗОРНУЮ ХРУПКОСТЬ СУЩЕСТВОВАНИЯ», КАК ОН НЕКОГДА ВЫРАЗИЛСЯ САМ, ЧТОБЫ ИСПЫТЫВАТЬ ЭМОЦИОНАЛЬНУЮ ПРИВЯЗАННОСТЬ К ЛЮБОМУ, КТО РИСКОВАЛ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ ЗА РУЛЕМ ОДНОГО ИЗ ЕГО АВТОМОБИЛЕЙ.

Он действительно несколько раз публично заявлял о том, что «любил» Вильнёва, но это было типичное преувеличение, и несколько его коллег, в