Это также с субъективной точки зрения. С объективной же, с точки зрения всей истории и всей жизни, природа человеческая так слаба, так податлива и похотлива, что никакая мудрость, опираясь на себя только, никогда не построит из нее ничего прочного, о чем можно было бы сказать, что оно пребудет незыблемо. Самый материал плох, и, как бы ни чудно предусмотрено было все в построении, оно останется только памятником великого индивидуального ума и великой коллективной слабости в человечестве.

Насколько исполнена страдания и неверна относительно всего хорошего жизнь вне Религии, настолько же исполнена она внутренней радости и тверда против всяких бедствий, когда религиозна. Только понимать нужно Религию не во внешнем значении, но в глубоком и истинном: когда вся воля, все чувства и все мысли человеческие, даже когда они и не имеют предметом Религию, бывают проникнуты ею; т. е. когда религиозен весь человек и вся жизнь. Только живя в Религии человек может быть истинно свободен. Что для него значит воля сильнейшего на земле человека, что для него мнения всех людей, когда он живет по воле Того, перед кем мало все великое на земле? На эту волю он может опереться в борьбе против всех и погибнуть непобежденным, с радостью, но не с отчаянием. С другой стороны, и человечество, живя религиозно, может быть безопасно от воли одного, потому что есть то, чему покоряясь, воля всемогуща и вне чего она совершенно бессильна, что делает ее святою и неприкосновенною и без чего она беззаконна и подлежит осуждению. Наконец, в Религии человек никогда не остается один; с ним всегда Тот, Кто всего ближе и дороже ему, на Кого можно надеяться во всяком бедствии и Кто остается после всякой утраты. Религия истинная и в ней жизнь всего человечества может стать последнею целью всех человеческих усилий, потому что по сознанию отдельных людей и по свидетельству истории в ней одной человек находит успокоение и она одна дает радость, которая не проходит, которая насыщает. В ней одной уже достигнутое, – то, после чего нечего желать как большего и лучшего. И одновременно с этим она не исключает никакого нового стремления, но, напротив, могущественно укрепляет и исполняет радости всякое, которое хорошо. Она не исключает ни творчества в области прекрасного, ни политической деятельности, ни мышления и науки; но все это обливает новым светом и согревает новым чувством. И то, что вне Религии нужно человеку только для того, чтобы забыться – и втайне он сознает это и чувствует отвращение к тому, чего наружно желает, – то в Религии ставится действительною, а не призрачною целью, тем, что есть само для себя, а не средство для достижения известного субъективного состояния. Достигнув всех своих целей вне Религии, человек достигает частей, в которых нет целого; а достигнув религиозной жизни, он достигает целого, владея которым неторопливо и уже удовлетворенный, отдается частям.

XV. Право, нравственность и государство имеют между собою много общего. Все три одинаково стремятся подчинить себе человека, поставить пределы его воле, существуя в настоящем, определить будущее. Но при всем сходстве между ними замечается и различие.

Право имеет целью свободу, ибо по природе своей оно есть то, что позволяет; всякое право есть право на что-нибудь, и в том, на что есть право, человек свободен. Нравственность имеет целью добродетель – она наставляет; свобода, оставляемая человеку правом, суживается ею, потому что она учит, что хотя многое в его воле совершить или не совершить, однако из этого, могущего быть совершенным, только не многое достойно. Государство имеет целью пользу, и природа последней такова, что оно предписывает. Далее, объектом права служат действия человеческие, и, дозволяя их, оно осуществляется в ряде отрицательных законов, которые только защищают, только обеспечивают свободное совершение за теми, у кого право, в пределах того, на что право. Нравственность имеет своим объектом внутренний мир человека; она ничего не запрещает и ничего не предписывает, но, уча, убеждает мысль, преобразует чувство, влечет к себе желание; поэтому форма, в которой является она, есть учение, не как ряд холодных истин, для которых безразлично, примутся они или нет, но как увещание принять истину, которое проникнуто состраданием к лишенным ее и любовью к принимающим. Государство имеет своим объектом не человека с его наружною или внутреннею стороною, но благо людей; оно приносит, дает человеку, но не исходит из него, не уносит с собою; поэтому осуществляется оно в учреждениях, в которых, как в формах, живут люди, и, живя в которых, они полнее и совершеннее достигают блага. Наконец, область права есть внешние отношения человека к человеку, человека к человечеству и человечества к человеку. Оно определяет, в какие действия личности не может вмешаться другая личность, какие действия личности не подлежат воле всех и, наконец, что по отношению ко всем не может совершить личность. В массу людей, где в первобытном состоянии все возможно и ничего не должно, оно вводит разграничения и охраняет одного от одного, одного от всех и всех от одного. Поэтому право есть нечто такое, что существует и тогда, когда оно никем не сознано, нигде не написано, ни разу не произнесено. Оно не создается сознанием, написанием или произнесением, потому что ранее их; но только проясняется, становится очевидным в них, подобно тому как пространственная форма не создается черчением, но только делается видимою через него. И чем с меньшими излишествами и меньшими недостатками эти невидимые и вечные права отражаются в законах, сознанных, написанных или произнесенных, тем ближе к совершенству эти законы. Согласно с тройною областью своею, и право, единое по сущности, распадается на три формы по применению: 1) на право человека, напр., пользоваться плодом трудов своих; 2) на право гражданина, напр., каждый в государстве имеет право отказаться пожертвовать ради него тем, чем никто не жертвует и чего ни от кого другого не требуется, хотя бы на то и была воля всех; 3) на право государства, напр., удалять того, кто хочет вредить всем. Область нравственности есть внутренние отношения людей, близких между собою или по связи, напр. отношения семейные, или по положению, напр. отношения дружественные, или господства и подчинения. Оно учит не причинять другому страдания, не быть корыстолюбивым, жестокосердым, гордым, лживым. Наконец, область государства есть массовые отношения людей к людям, напр. сословия к сословию, дающих законы к приводящим в исполнение их, и т. п.

Чтобы яснее показать различие между этими тремя формами творчества, приведем следующий пример, где к одному и тому же выкажется троякое различное