Уточнять что-то у слуги, всё равно не имело смысла — судя по его форме и отсутствию на пальце родового кольца, он был из персонала отеля и просто передавал послание.

— Где они хотят встретиться?

Тот склонился ещё ниже и тихо пробормотал.

— Автомобиль ждёт вас около выхода, господин. Где именно пройдёт встреча, мне неведомо.

Сандал немедленно рванул за пределы гостиницы и действительно обнаружил недалеко от крыльца машину с гербом Лецзюнь не передних дверях.

С точки зрения местных патрициев, всё это было однозначной моральной пощёчиной. Изменение даты встречи, передача сообщения через гостиничного служку и машина, в которой был всего лишь один шофёр. Правила этикета империи Цин, я глазами пробежать успел — переговоры тут обычно велись не так.

Момент поколебался, взвешивая за и против. Потом снова глянул на китайца, который пусть и выпрямил спину, но упорно смотрел в пол, не поднимая на меня взгляда.

— Я скоро спущусь.

Короткая фраза всё же заставила его на момент удивлённо вскинуть глаза. Впрочем, он быстро вернул их прежнее положение, старательно гася вспыхнувшее там презрение. Видимо посчитал, что северный варвар не понял, что его намеренно и публично оскорбляют.

Выслушав его заверения, что мой ответ будет немедленно передан, я закрыл дверь и усмехнулся. Зря они надеялись вывести меня из равновесия. Да и решение продолжить игру в войну, тоже ошибочно. На что рассчитывают маньчжуры, я и так понимал. Но они уже должны были знать о разгроме отряда Абэ около моей усадьбы. Возможно даже получили какую-то информацию о схватке в самолёте. Тем не менее, посчитали, что смогут выкрутить мне руки.

Прикрыв стены защитой из божественной энергии, я глянул в сторону духа, который сейчас держался около правой стены.

— Следуй за мной. Просто заберись в салон автомобиля, зафиксируй себя там и держись поблизости. Если вдруг что-то понадобится, я сообщу.

Ответить, он понятное дело, не мог, зато я уловил что-то вроде мысленного подтверждения. Поставленная метка была намного слабее, чем божественная печать, которая интегрировалась с разумом сущности. Но определённые эмоции я всё же улавливал.

Спускаясь вниз, отправил ещё одно сообщение Бельскому. Попросил прислать мне данные по всей собственности Лецзюнь в Шанхае. Предприятия, дома, складские помещения — всё, что угодно. Плюс, точно такой же пакет данных на их союзников, вассалов и те рода, что связаны с ними родством.

Сандал рвал и метал, требуя немедленно растерзать наглых маньчжуров. Бушевал настолько, что пришлось коротко изложить свой план, после чего дракон немного успокоился. А когда проехали пару кварталов и вовсе уточнил.

— А мы тоже будем рр-р-рвать их души стрр-р-рахом?

Не отрывая взгляд от изображения, которое мне передавал спутник, я внутренне усмехнулся.

— Думаю, в это время мы тоже будем немного заняты.

Ничего конкретного я не сказал, но мой настрой Сандал сразу почувствовал — рыкнув, устремился в полёт, делая ещё один круг над кварталом, по которому мы сейчас ехали.

Он уже почти восстановился — призрачный хвост был цел, а крыло пусть и оставалось повреждённым, но совсем скоро должно было вернуться в норму. Всё это время дракон поглощал часть божественной силы, которую вырабатывала «искра», используя энергию для лечения.

Впрочем, я не был до конца уверен, что к ночи он полностью вернётся в форму. По крайней мере настолько, чтобы использовать свои возможности на все сто процентов.

Как выяснилось, Лецзюнь назначили встречу в офисном здании. Судя по гербу около входа, их собственном. Но ситуации это не меняло — ещё одна пощёчина северному варвару.

Впрочем, я своего недовольства никак не выказывал. С невозмутимым видом шагал следом за очередным слугой, который встретил меня около дверей. Этот ограничился коротким кивком и фразой о том, что нужно следовать за ним. А пока мы поднимались по длинным лестницам, Сандал показывал мне тех, кто представлял другую сторону.

Состав делегации, надо признать, был интересным. Трое маньчжуров в халатах, один из которых выделялся на фоне остальных объёмами тела и богатством вышивки. Явно был главным по чину — последнее время старшие гражданские чины империи Цин взяли моду отъедаться, показывая своё благосостояние. Плюс, подросток лет тринадцати, который периодически косился в сторону женщины, что ждала в дальней стороне помещения, окружённая четырьмя служанками.

У пухляша, который возглавлял троицу, был родовой перстень слуги. Как выяснилось, такие тоже имелись — для Одарённых или обычных людей, которые не обладали титулом, но принимались в род. Само собой, их статус сильно отличался от всех остальных.

И если это явно было очередным оскорблением, то вот по поводу мальчика я пока ещё не определился. На его правой руке был полноценный родовой перстень. Смертный являлся Лецзюнь по праву рождения. Но вот, что они хотели продемонстрировать, прислав мальчишку? Намекали, что для беседы со мной сойдёт и такой член рода? Или наоборот, на всякий случай пытались немного смягчить последствия своего подхода к переговорам?

Впрочем, разницы на самом деле не было. Маньчжуры сделали свой выбор. Неправильный.

Как только я оказался внутри конференц зала, толстяк кивнул на противоположную сторону стола, сам сразу же опустившись в своё кресло. Вот теперь, даже Мьёльнир что-то разъярённо пискнул. Мало того, что беседовать предполагалось за краем длинного вытянутого стола, так ещё и стул мне поставили самый обычный. Тогда как четвёрка расположившихся напротив азиатов, с комфортом разместилась в удобных креслах.

Подойдя, я опустился на стул и встретившись взглядами с пухлым маньчжуром, вопросительно кивнул ему. Тот на секунду смутился, но уже в следующее мгновение принялся зычно излагать.

— Великий и Сиятельный Веньмин Лецзюнь, чья мудрость уступает только Его Небесности, предлагает тебе последний шанс решить всё миром. Мы были благосклонны и терпеливы. Не стали проливать невинную кровь, чтобы удержать Пусан. Не стали губить жизни, чтобы вернут его. Не стали разорять твои родовые земли. Но сейчас, ты не оставляешь нам выбора.

Играть он умел неплохо — на лице застыла маска возмущения и скорби. Как будто и правда сожалеет о том, что ему приходится сделать.

Скорее всего, он ждал, что я как-то отреагирую. Впрочем, обнаружив, что ему ничего не отвечают, совсем не растерялся. Сразу же продолжил.

— Сейчас я служу Голосом для юного принца Ли Лецзюня, который предлагает тебе следующее: вывести войска из Пусана и вернуть город; погасить все обязательства перед величайшим родом Лецзюнь; передать нам все твои владения и земли, кроме родовой усадьбы.

Сделав паузу, величественно склонил голову.

— Взамен, мы гарантируем, что твои люди смогут выбраться из города живыми. А сам ты сохранишь честь — родовое гнездо тронуто не будет.

Подождав ещё пару секунд, я вполне искренне рассмеялся. Понятное дело, маньчжуры считали, что имеют дело с простым смертным. Но даже будь на моём месте настоящий Афеев, он бы послал их в Тартар. Да, текущие обстоятельства намекали на скорое падение Пусана. Но, эти тупые тролли, что пытались казаться хитрозадыми сатирами, по сути предлагали перед ними капитулировать. А всё, что могли пообещать со своей стороны — выход гарнизона из Пусана. Хотя, в этом я тоже сомневался. На месте Абэ, я бы даже не стал обращать на них внимания.

Звякнул дарфон и я бросил взгляд на экран. Увидев, что сообщение от Бельского, взял устройство в руки. Взмахом руки заткнул снова заговорившего маньчжура и быстро пробежал взглядом по длинному списку адресов, который прислал адвокат. У Лецзюнь было множество дружественных контактов в Шанхае. Что сильно радовало.

Убрав дарфон в карман, снова улыбнулся.

— Вы проиграли битву. Предложили перемирие. И собирались заключить мир. Разве что-то изменилось? Или ты считаешь, что один японский клан сможет одолеть мой род?

Подавшись вперёд, заглянул в глаза маньчжура.

— Ты ведь уже слышал о драконе в небе над Пусаном? Как думаешь, много времени ему понадобится, чтобы спалить все родовые гнёзда Абэ?

Когда я продолжил говорить, он принялся набирать в лёгкие воздух, чтобы ответить. Но его речь, которая наверняка была заготовлена заранее, споткнулась о фамилию клана. Поперхнувшись, маньчжур уставился на меня, как на сумасшедшего. К тому, что я буду угрожать Лецзюнь, пухлый смертный был готов. При этом явно