— Из-за птицы?

— Совершенно верно. Как вы могли заметить, она прилетела с запада. Именно на западе расположен город-оплот Луцк. Разумные не упустят возможность объединить наше появление и пролёт осквернённого беркута Тамливийского сада скверны.

— Неужели нас так ненавидят, что готовы разорвать на кусочки, даже под предлогом пролёта какого-то порождения скверны?

— Нас…

Налдас прервался и замотал головой, словно высматривая наблюдавшую за нами несуществующую невидимку. Вдалеке от поселений разумных, в густом лесу, подобного индивида не могло существовать.

— Если ненависть к нам держится в узде договором со Всеобщей Церковью, то ненависть к древнейшим не ограничена ничем. Поверьте, разумный жизнь продаст, лишь бы навредить.

— В чём причина этой ненависти?

— Не могу сказать, Лик’Тулкис, — ксат поклонился так низко, словно замаливая грехи всего островного народа.

Наступившую тишину нарушал шелест деревьев да редкий писк грызунов. Страшная птица улетела достаточно, чтобы не угрожать нам внезапной атакой.

Я посмотрел на склонившегося ксата без ненависти. Причина его отказов кроется в клятве, данная им тёте или кому-то другому. Как и банковский клерк, что поклялся собственной жизнью, так и татуировка на лбу Налдаса тоже когда-то моргнула. Никто не хочет умирать, и я более чем понимал мотивы своего сопровождающего. Лишь некая апатия скреблась в сердце: я слишком многого не знал, и вряд ли скоро узнаю.

— Что делать будем, раз в город путь заказан?

— Мы направимся в город, но не сразу. Нам повезло, и мы обойдёмся без лишних проблем.

— В нашей-то ситуации, и повезло?

— Присмотритесь, вы не находите ничего странного в облике волков? — Налдас пальцем показал на ближайшую тушу.

— Да вроде бы ничего такого… Стой, а что у них с ушами?

Каждое ухо волков было купировано. Словно кто-то нехороший отрезал острую верхушку, укоротив наполовину.

— Это и есть наша удача. Скажите, я могу попросить вас одолжить немного лески?

Мне лески не жалко, так что мы сходили за оставленными рюкзаками. По возвращению Налдас сразу же отрезал от каждого волка уши и попутно объяснил, чем они удивительны. Волки оказались домашними, и купированные уши — как своеобразно клеймо. Всё зависит от того, как именно обрезали верхушку уха, и сделана ли небольшая дырка.

— А ничего страшного, что мы их убили? Ведь они кому-то принадлежат.

Ксат распрямился, держа в левой руке окровавленный кинжал, а в правой — четырнадцать отрезанных ушей. Окинув быстрым взглядом трофеи, он едва заметно усмехнулся.

— Не волнуйтесь об этом. Мы их убьём.

— Ты в своём уме, идти убивать разумных, чтобы попасть в город? Что, нельзя его обойти?

— Можно, но мы так не поступим.

Я только хотел возразить, но ксат меня опередил.

— Прошу прощения, я выразился некорректно. Мы направимся не к высшим разумным. Поверьте, у меня нет причин и стремлений заносить руку над теми, кто не угрожает вам, или мне, или слабыми.

— Тогда о ком ты, если не о высших ра… Низшие разумные одомашнили волков?

— Вы совершенно правы. Существуют три расы, содержащие волков для личного пользования. Оруки, гноллы и гоблины разводят их ради меха, костей, мяса. И используют как боевых псов. Конечно, существуют отдельные племена орков, которые также содержат волков, но у орков свои правила.

— Как выглядят гоблины я знаю, а первые два кто?

— Гнолл как гиена, ходящая на двух ногах и с кистями рук, а орук — свинья. Не стоит беспокоиться, что нам они встретиться. Так, как помечены эти волки, делают только гоблины.

— Мы пойдём убивать гоблинов?

— Мы убьём всех гоблинов, — на секунду губы Налдаса скривились в улыбке, жадной до веселья. До безудержного, нечем неостановимого веселья, по которому соскучился разумный давно забывший, как именно веселиться, и что это вообще такое.

Но прежде нам требовалось освежевать волков. И хоть я задавался многими вопросами, но держал их при себе. Налдас выглядел куда более уверенным, чем обычно. Пока мы каждую тушку подвешивали за задние лапы и усердно работали ножами, ксат объяснил, зачем нам вообще понадобились шкуры. Конечно, их можно будет продать в городе. Вряд ли заработаем большие деньги — но их вполне хватит на ночлег и провиант в дорогу, если с караваном вновь не повезёт.

Вот только продажа шкур второстепенна. Главная их задача — убрать наш запах, замаскировать нас. Есть вероятность, что с гоблинами остались другие волки. Они непременно учуют нас, но если с нами будут запахи их сородичей, даже смешанные с кровью — всё обойдётся.

— Как ты вообще собрался выслеживать гоблинов?

— Не волнуйтесь об этом. Гоблины, хоть и монстры, но и низшие разумные тоже. У них свой язык, и ритуалы. Они вовсе не глупы. Каждый из низших разумных не глупее нас с вами.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что гоблины думают наравне с каждой из рас разумных, высших или низших. Каждому из нас присуща лень, и страх. И гоблины боятся, что на них нападут, поэтому строят свои логова на лесных холмах, или в пещерах. Но они ленивы, поэтому всегда их логова стоят недалеко от ручьёв с водой, и обширных полян или заводей, где много дичи и зверья. Либо же, они недалеко от поселений высших разумных. И такие места есть, в трёх часах ходьбы.

— Гоблины грабят деревни?

— Ничем другим они не способны заниматься, кроме охоты и грабежа. Как и другие низшие разумные.

Закончив свежевать волков, мы бросили тушки и отправились вглубь леса. Прохладный воздух после вчерашнего дождя так и не прогрелся, и если бы не новая одежда — то я бы всенепременнейше простыл.

— Как будем действовать? — спросил я Налдаса.

— Я нападу первым, вы последуете за мной. Следует сразу убить шамана, иначе возникнут трудности.

— У гоблинов есть маг?

— У многих низших разумных есть свои маги. Судя по количеству волков, у этого логова он тоже есть.

— А ты точно уверен, что там именно гоблины, а не гноллы?

Налдас показал на привязанную к его рюкзаку связку ушей. Оруки не купируют уши, а делают в них дыры, гноллы же и купируют, и пробивают маленькие дырочки. А раз уши только купированы, то вывод напрашивался сам собой.

Больше всего меня интриговали два факта: наличие мага, и как вообще количество волков коррелируется с его наличием? Со слов Налдаса выходило, что многие путают гоблинов и гобляторов, ибо одно — половозрелая форма другого. Те метровые зелёные мерзкие коротышки, которых я видел во время перелёта от орков — были гобляторами. Их от гоблинов отличить просто: у последних рост не меньше полутора метров.

Каждое логово гоблинов живёт по крайне простому принципу: наплодить как можно больше гобляторов, и подобно чуме распространить их на ближайшую округу. Лишь для того, чтобы пожрать ново образованные логова. И это — даже не самое мерзкое в их повадках.

— Слушай, раз такое дело, то обучишь меня умениям для посоха? Сейчас же драться придётся.

Налдас остановился и задумчиво посмотрел мне в глаза. На его скулах морщины увеличились, словно налившись водой.

— Будьте любезны, — ксат протянул руку, прося рассмотреть мой посох поближе. — Скажите, основой посоха стало скверное существо?

— Да, древень окопавшийся. Он ещё…

— Это не важно. Когда шла оклазия, вы нанесли магические реагенты, печати и узоры?

На моё недоумение Налдас добавил, что оклазия — это те два часа, когда части порождения испаряются и не понятно, останутся ли они или нет. Естественно, что никаких реагентов я не наносил. Сложно сделать то, о существовании чего ты не догадываешься.

— Прошу простить, но моё обучение станет бесполезным. Чтобы воспользоваться умением, ваш посох должен быть пропитан вашей магией. Он должен быть готов принять вашу магическую энергию, либо сами узоры на посохе должны подходить под определённое умение.

Понимая, что обучение отменяется и придётся рассчитывать на собственные силы — я всё же продолжил начатую тему и смог вытрясти из ксата немного важной информации. Оказалось, что существует два типа подготовки магического устройства.

Первый, когда на нож наносит узоры его хозяин. Узоры будут неповторимыми, с особым магическим почерком, так что подать ману в нож и активировать умения сможет только хозяин магических узоров. Второй тип, это когда ремесленник наносит строго определённые символы, характерные для строго определённого умения, но ножиком сможет воспользоваться каждый, знакомый с нанесённым умением.

Второй случай напомнил ситуацию, когда я был в плену у орков. Тогда муж