От этих мыслей начинала болеть голова. Я крутилась, крутилась в постели, не в силах заснуть, теребила орхидею, одергивала сорочку, поправляла съезжающий на нос чепец, слушая громыхание жести на крыше и шорохи старого дома. Он постукивал, поскрипывал, будто живой, искал собеседника, и пустошь отзывалась ему посвистом ветра и шелестом поземки. Чешуйки снега облепляли окно, разрастались, чернели, и вот уже за стеклом не то Джонс, не то…

— Этансель, вы спите?

— Нет, — села я на кровати, прогоняя дремоту, слава Триединому, не успевшую стать кошмаром.

— Днем вы забыли книгу в библиотеке, — сказал Райдер. — Я принес.

— Спасибо…

— Возьмете? — помолчав, спросил маг. — Или оставить у двери?

— Возьму, — решилась я.

Засов долго не поддавался, будто надо мной решили подшутить пикси. Или гремлины. Наконец я справилась с ним и выглянула в коридор.

— Вот. — Райдер протянул пухлый томик пьес, но из рук его не выпустил. Я тоже не стала разжимать пальцы — «Ваше недоверие раздражает». — Этансель, идемте завтра гулять, — чуть улыбнулся мужчина. — Мне скучно одному. Ей-богу, я скоро с Одином дуэтом буду выть.

Вдалеке, будто в подтверждение, завыл волк.

— Охотится, — успокаивающе сказал Райдер, — не пугайтесь. …Я вам пещеру Короля Артура покажу, хотите? — предложил маг.

— Вы смеетесь надо мной? — коротко взглянула я на Райдера.

— Отнюдь. — На неприкрытой маской щеке образовалась ямочка, и я снова опустила глаза. — Соглашайтесь! Сколько можно сидеть на одном месте? В конце концов, это дурно для цвета лица.

Я хихикнула и, испугавшись смешка, прикрыла рот ладонью.

— Ну… Хорошо.

— Отлично. — Получив согласие, маг отдал наконец книгу. — Тогда встретимся за завтраком. Не опаздывайте, утром будет отличная погода.

Погода была такой, словно ее наколдовали. Яркое солнце повисло в бездонно-синем небе, отодвинуло тучи к морю, и бахрома толстых сосулек на перилах моста засияла, как горный хрусталь. Холмы горели белым стерлинговым серебром. Смотреть на них было больно, но и не смотреть — невозможно: они вспыхивали, переливались в висмутовой дымке, звали, дразнили, и если бы не Райдер, поймавший меня за конец шарфа, я бы даже не пошла — поплыла к ним — по пояс в снегу, напрямик.

— Пробрало, да? Скоро привыкнете.

— Они поют, — изумленно прошептала я.

Райдер кивнул, замер, прислушиваясь к едва слышным хоралам, а потом решительно тряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Магия эллиллон, — сказал он, растирая виски. И повторил: — Привыкнете.

— Возле дома ее не слышно.

— Дому шесть сотен лет, он намолен, заклят, неприкосновенен по Договору со Старой кровью и только Триединый знает, что еще с ним происходило. Лет двести назад случился пожар, и семейные хроники сгорели, а из того, что рассказывал дед, я мало что помню. Он умер, когда мне было шестнадцать. — Райдер помолчал и, не дождавшись вопроса, добавил: — Сейчас мне тридцать один.

Я кивнула, разглядывая коттедж и примыкавший к нему сад — с высокого моста он был как на ладони.

— Сад одичал, — продолжил, заполняя молчание и заглушая зов холмов, Райдер. — Бабушка разводила там цветы — розы в основном. Белые, красные, черные. Даже синие и зеленые — их клубни привезли с материка.

— Черенки.

— Что? — покосился на меня Райдер.

— Клубнями размножают георгины, а розы — черенками.

— О. Ну, может, и так, — улыбнулся мужчина. — Садовник из меня, признаюсь, неважный. На чем я остановился?

— Сад разбила ваша бабушка.

— Леди Эвелин. После ее смерти дед передал титул отцу, назначил его опекуном младшей сестры, леди Джиневры, моей тетки, а сам заперся здесь. Выбрался только один раз, на мои крестины. Тогда же дал разрешение привозить меня в гости — я похож на бабушку. Он умер, оставив это поместье мне. Как знал, что пригодится, — хмыкнул Райдер, — несколько лет назад отец лишил меня наследства. Вот такая история, — задумчиво сказал маг. — Вон там Ллавелин, — повернулся он на восток. — Городок с почтой, лавками, ярмаркой дважды в год. До него почти тридцать миль, так что надеюсь на ваше благоразумие, — намекнул он на глупость побега. — Поселений ближе здесь нет. Не замерзли?

— Немного.

Маг вытащил меня на прогулку сразу после завтрака, а сейчас время близилось к полудню. В теплой одежде «от Уилбера» было не холодно, я даже запыхалась, когда мы, хрустя настом и проваливаясь в снег, трижды обошли дом по широкому кругу, а потом спустились к замерзшей реке, но стоять без движения было зябко. Нос и щеки ощутимо щипало, пальцы на ногах покалывали.

…тролля под мостом, к слову, не было.

И в пещеру Короля Райдер меня не повел.

— Не сегодня. Во-первых, она далеко, в двадцати милях по бездорожью. А во-вторых, видите дымку? — указал он на радужный флер над холмами. — Она небезопасна для людей. Вы не указаны в договоре, а я не в том состоянии, чтобы отвоевывать вас у эллиллон, пусть даже сонных. …Снова мне не верите? — проворчал он, заметив мой скепсис. — Тогда идемте, городская леди, послушаете настоящую магию пустошей, — повел он меня к реке. — Туман — это граница, из-за которой приходят дети Старой крови, древние боги и чудовища, Этансель, — помогая мне взобраться на оледенелый мост, сказал Райдер. — Остерегайтесь туманов.

Туманы заботили куда меньше, чем маг. Не заметить, как его злят мои опасения, промедление, с которым я принимала помощь, было сложно — дергалась щека, играли на скулах желваки. И при этом он сдерживал раздражение, был милым. Опекал меня, не пытался допрашивать, не лез в душу.

— Мистер Райдер? — решилась я.

— Да?

— Вы добры ко мне. Почему? — заглянула я в прорези маски.

Райдер стоял против солнца, и я впервые разглядела цвет его глаз. Серые. Темно-серые с рыжими крапинками, как усыпанная осенними листьями поверхность пруда.

— Мистер Уилбер сказал, что вам нужна… Спутница. А я… Я не… Но вы все равно… — Храбрость кончилась.

— Ну а что мне с вами делать? — спросил Райдер. — Изнасиловать? Простите за грубость, не могу подобрать эвфемизма. «Взять силой» звучит не менее отвратительно. Или нужно было выгнать вас на мороз?

Другие бы выгнали.

— Этансель, я не самый добрый человек в Альбионе, но, смею надеяться, и не последняя сволочь. Вы не просидите места в этой груде камней, — кивнул он на дом, — и не объедите меня. В конце концов, мне скучно одному, а Ллойды не читают месье Виктора. …Летом, когда восстановлюсь, я верну вас в Ландон.

— А можно в Эденбург?

— Можно и в Эденбург, — пожал плечами Райдер. — У вас там родственники? — На высоком лбу мужчины наметилась складка.