к ним в сад.

Не одна «леди Джэн» — все, живущие на улице «Добрых детей», мечтали об этом. Каждому хотелось проникнуть в таинственный уголок. Мало кому из детей удавалось уловить ту минуту, когда молочник или булочник приходили со своим товаром к хорошенькому домику. На стук отворялась калитка, какая-то дама под вуалью принимала хлеб или кувшин с молоком, и любопытные ребятишки в несколько минут успевали разглядеть, что за зеленым забором раскинуты прелестный цветник и небольшой фруктовый сад. Днем, гуляя около этого домика, «леди Джэн» могла ясно слышать доносившиеся из комнат веселое пение канарейки и мягкие мелодические звуки старинных клавикордов, под аккомпанемент которых чей-то женский голос, негромкий, но чрезвычайно выразительный, пел романсы и арии из старинных опер. Девочка, одаренная от природы необыкновенным слухом и замечательным голосом, простаивала иногда по целому часу, наслаждаясь пением неизвестной певицы.

До сих пор никто не подозревал, что «леди Джэн» недурно поет. Только Пепси пользовалась правом слышать, как малютка, сидя с ней вдвоем, вполголоса пела колыбельные песни, заученные ею от покойной матери. Трогательно было видеть, с каким умилением убогонькая закрывала глаза от восторга, слушая, как ее маленький друг нежно распевал:

Спи, дитя мое, усни!

Месяц в облачной дали

Мирный сон малютке шлет,

Звезд-ягняток стережет!

«Леди Джэн» не позволяла другим присутствовать при ее пении, и если «Мышка», по свойственному ей любопытству, прокрадывалась в комнату, девочка тотчас умолкала.

Каково же было удивление старичка Жерара, когда, выйдя раз утром из своей лавки, чтобы посидеть на скамейке у крыльца и подышать свежим воздухом, он увидел «леди Джэн» перед запертыми ставнями таинственного домика с цаплей на руках. Девочка до того небрежно держала птицу, что длинные ноги цапли волочились по песку. Оказалось, что чей-то старческий, дребезжащий, но все еще приятный голос пел арию из старинной французской оперы, часто слышанной в молодости стариком Жераром. «Леди Джэн», точно в забытьи, приподняла немного головку, раскрыла ротик и принялась вторить этой же арии, но так правильно и чисто, что старик оторопел. Он незаметно подвинулся вперед, чтобы яснее слышать. Девочка поразительно верно исполняла все рулады, повышала и понижала голос, строго следя за аккомпанементом клавикордов. Жерар вне себя от волнения быстро скрылся в своей лавочке и там разрыдался: так сильно эта странная музыка пробудила в нем воспоминания прошлого.

— Такому прелестному голосу нельзя пропадать! Как жаль, что мисс д’Отрев такая неприступная; я поговорил бы с ней, и она, конечно, стала бы учить малютку, — рассуждал старичок сам с собою.

Вслед затем в лавочку вошла «леди Джэн» со своей цаплей на руках.

Вежливо поздоровавшись со старичком, она с утомленным видом села на скамеечку. Лицо ее было необыкновенно серьезно и озабоченно.

— Знаете ли, мосье Жерар, что я вам скажу? — тихо проговорила она, — Мне хочется попасть в запертый домик, хочется узнать, кто там поет?

— Я вам сейчас скажу, моя маленькая леди. Вы спрашиваете, кто там поет? Это мисс Диана!

— Кто такая эта Диана?

— Диана — дочь мадам д’Отрев! Живут они вдвоем в этом маленьком домике. Чем они занимаются, я не знаю.

— Они, вероятно, богаты? — сказала «леди Джэн».

— Нет, нет, нет, они очень-очень бедны! — ответил Жерар-Дедушка и отец ее умерли давным-давно, и теперь она живет вдвоем с матерью в этом домике, который всегда заперт. Никто не помнит, когда эти дамы сюда приехали. Вот уже десять лет, как я живу на улице «Добрых детей», и ни разу не помню, чтобы кто-нибудь из посторонних входил в эти ворота или выходил оттуда. Мисс Диана, вероятно, ночью, когда совсем уже темно, чистит скамейки перед домом; иначе нельзя объяснить, когда она это делает. Как я ни караулил, никогда не заставал ее за этим занятием. Изредка, рано утром, она заходит ко мне, чтобы купить пару апельсинов для матери.

— А если я рано-рано встану и буду ждать целый день, — как вы думаете, я увижу Диану?

— Может быть, увидите, а может быть, и нет. Я знаю, маленькая леди, что раз в месяц мисс Диана вся в черном, под густой вуалью, с черной картонкой в руках отправляется прямо в город. Когда она выходит из дому, видно, что картонка полна, а когда возвращается домой, то картонка бывает пуста.

— А что же она носит в картонке, мосье Жерар? — спросила «леди Джэн», сильно заинтересованная таинственной историей.

— Не знаю, маленькая леди, это ее секрет! — торжественно отвечал старичок — Мисс Диана такая скрытная, что никто этого не узнает. Когда она ходит на базар? Из чего готовит себе кушанье? — не знаю, не понимаю! Я видал только, что им на дом приносят хлеб и молоко.

— Но ведь у нее так много цветов, птиц! Она каждый день играет на фортепиано, поет! — рассуждала вслух «леди Джэн». — Может быть, она совсем не голодна и не хочет много кушать?

— Очень может быть, моя маленькая леди, — улыбнулся Жерар. — Мне это никогда в голову не приходило, очень может быть!

— Ах, мосье Жерар! А я совсем забыла, Пепси-то просила меня принести кочан капусты! — сказала «леди Джэн», спускаясь с облаков на землю.

Старичок выбрал ей самый свежий кочан, предложил ей самой в виде подарка сочный апельсин, и девочка ушла домой.

ГЛАВА 12

Новое знакомство

днажды утром «леди Джэн» была вознаграждена за свое терпеливое ожидание. Гуляя, по обыкновению, по тротуару улицы, вдоль зеленого забора, она вдруг услыхала, что замок калитки изнутри щелкнул, калитка отворилась, и пожилая женщина высокого роста, сухощавая, с бледным лицом, остановилась у порога и сделала девочке знак, чтобы та подошла к ней.

В первую минуту «леди Джэн» сконфузилась и отступила несколько шагов назад, думая, что незнакомая дама хочет ее побранить, зачем она так упорно прогуливается мимо их дома. Тем не менее «леди Джэн» поборола свою робость и с улыбкой подошла к калитке.

— Не хотите ли, милочка, войти к нам в сад и посмотреть на цветы? — проговорила женщина, открывая калитку, чтобы дать девочке пройти.

— Если можно, позвольте, — едва слышно сказала «леди Джэн», вся вспыхнув от радости — А Тони я могу взять с собой?

— Конечно! Мне очень любопытно посмотреть на эту птицу поближе. Я очень рада! — прибавила дама, ласково опуская руку на плечо ребенка