Шрифт:
Закладка:
— Мне ее подарил один большой мальчик, хороший такой. Это было в вагоне. Мама позволила ему подарить мне птичку. У нее тогда еще не так сильно болела головка, она могла говорить. А потом она уж ничего не говорила…
— А кукол у вас нет? — прервала Пепси, видя, что малютка опять возвращается к грустному воспоминанию.
— Дома, в прериях, у меня много кукол; но сюда мы ни одной не привезли. Тетя Полина обещала мне купить, но до сих пор не купила.
— Не горюйте, я вам прекрасную куклу сделаю! У меня есть маленькие кузены и кузины, фамилия их — Пэшу. Я им в течение этого года передарила целый десяток кукол. А вы знаете, кто такие Пэшу? Это мой дядя, а его жена — тетя моя, я ее зову тетя Модя, детей у них куча. Дядя Пэшу работает на ферме и торгует молоком. Живут они на улице Французов, за городом. Дом у них большой, просторный. Таких домов нет на всей нашей улице. При доме фруктовый сад, где растут смоквы, персики, гранаты. В цветнике, за которым смотрит Мари, пропасть роз, цветущих мирт, жасминов… У них там прелесть, прелесть как хорошо! Я у них была много лет тому назад. У меня тогда еще не так болела спина.
— А теперь у вас разве очень болит спина? — прервала говорившую «леди Джэн», и кроткое личико ее вдруг омрачилось.
— Да, по временам болит. Посмотрите, какой у меня горб сзади. Он недавно вырос, и мне очень больно, если меня трясут или толкают. Вот отчего я никуда не выезжаю! К тому же у меня ноги не действуют, — сказала Пепси, как будто с особенным удовольствием перечисляя свои недуги — Но больше всего у меня болит спина.
— Отчего она у вас заболела? — спросила малютка Джэн, и в голосе ее слышалось глубокое сострадание.
— У меня спинной хребет поврежден, и доктора уверяют, будто я никогда не поправлюсь. Тому, кто не привык к болезни, тяжело жить, а я к своей давно привыкла, — с покорной улыбкой проговорила убогонькая — Когда папа был жив, мне очень хорошо жилось. Вы знаете, папа был пожарный и однажды на пожаре убился насмерть. Я была тогда крошечная, но очень хорошо помню, как отец носил меня на руках и как мы вместе с ним ездили к тете Моде в ее повозочке. Такая хорошенькая повозочка! Выкрашена она красной краской, на двух высоких колесах; на том месте, где должны быть козлы, стоят два больших жестяных кувшина, с вас ростом. Если бы вы знали, как весело сидеть в такой повозке и скоро-скоро ехать! Прохладный ветер дует прямо в лицо!.. Мне кажется, я и теперь его чувствую! — Убогонькая откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза от восторга — А молоко-то, молоко какое вкусное! Бывало, пить захочется, тетя Модя сейчас нальет мне кружку из кувшина: такое душистое, холодное!..
Восторженные описания Пепси вызывали в воображении малютки Джэн свежее воспоминание о жизни ее в родном доме, в прериях. Лицо ее вдруг оживилось, глаза заблестели.
— Знаете ли что, — начала она, — а я ездила дома не в повозке, а верхом на маленьком моем пони, звали его Подсолнечник: он был золотистой масти. Папа, бывало, посадит меня на лошадку, а мама все кричит, что я упаду.
Вдруг девочка побледнела: послышался громкий голос мадам Жозен:
— Леди! Леди! — кричала она — Иди домой, дитя! Совсем темно, пора тебе ложиться!
«Леди Джэн» молча взяла на руки цаплю, которая стояла на одной ноге под креслом, подставила свою щечку Пепси, чтобы та ее поцеловала, и вполголоса проговорила:
— Прощайте!
— А вы завтра утром опять придете ко мне? — спросила Пепси, нежно лаская ребенка — Скажите: наверное, придете завтра утром?
— Приду! — тихо ответила «леди Джэн».
ГЛАВА 8
Новые друзья
овая жизнь малютки сироты в тихой, отдаленной улице «Добрых детей» началась при довольно благоприятных условиях.С той минуты, когда убогонькая Пепси молча, но бесповоротно заявила себя защитницей ребенка, у «леди Джэн» вдруг оказалось несколько друзей, которые поочередно старались так или иначе выказать ей свою привязанность.
Добрая Маделон привязалась к ней. Ни разу не уходила она из дому без того, чтобы не оставить на долю сироты сладких пирожков, пралинок или смешную какую-нибудь игрушку, отысканную ею в соседних лавках.
Со времени появления «леди Джэн» разговор между матерью и дочерью постоянно вертелся около сиротки-девочки. В те дни, когда Маделон удавалось быстро сбыть свой товар и прийти домой раньше обыкновенного, она всегда находила свою дочь вдвоем с «леди Джэн» и по той радостной улыбке, с которой малютка бежала к ней навстречу, добрая женщина ясно могла видеть, как живо девочка чувствует материнское внимание к ней совершенно чужой женщины.
Близкое знакомство «леди Джэн» с соседками не пришлось по сердцу мадам Жозен, и раз даже она заявила, что ей не совсем-то нравится эта дружба «племянницы» с хромой девочкой-соседкой, мать которой уличные ребятишки прозвали «Вкусной миндалинкой».
— Может быть, они и честные люди, и ребенка не испортят, но женщина, которую никто не называет «мадам», которая целые дни проводит за прилавком конфетной лавочки на улице Бурбонов, не может иметь благородных манер! — торжественно заявила Жозен, старавшаяся всеми силами придать себе вид знатной особы.
Все же «леди Джэн», несмотря на воркотню тети Поли, продолжала просиживать у соседок с раннего утра до позднего вечера. Она обедала вместе с Пепси, выучилась щелкать щипчиками и чистить миндаль и орехи до того проворно, что Пепси с ее помощью оканчивала свою работу в какие-нибудь полтора часа и, таким образом, весь остальной день убогонькая могла посвятить своей маленькой приятельнице. Трогательно было видеть, какими чисто материнскими заботами Пепси окружала сиротку-девочку. Она умывала ей лицо, расчесывала шелковистые ее волосы, красиво расправляла складки платья, непременно сама завязывала широкий бант ее шелкового пояса, которому умела придать с искусством настоящей французской модистки особенно изящный вид. Каждый день она внимательно осматривала, хорошо ли вычищены розовые ноготки «леди Джэн» и ее белые, как жемчуг, зубы.
Пепси раз в неделю с образцовым терпением чинила чулки ребенка и пришивала пуговицы и тесемки к
