Шрифт:
Закладка:
– Нам надо поговорить.
– Ты чего замолчала? Продолжай, мне интересно, что он тебе сказал, – не обращала внимания Крис.
– Ты слышишь? Пойдём выйдем, – раздражённо продолжил Лёша.
– Что-то здесь шумно, не находишь? Давай отойдём подальше. – Кристина взяла подругу за плечо и увела подальше от парня.
Лёша остался посреди пустого коридора. Он смотрел им в спину, трясясь от злости. Если бы к парню кто-то подошёл в этот момент – несчастному бы сильно не поздоровилось, но таких самоубийц не обнаружилось. Алексею ничего не оставалось, как с позором вернуться обратно в класс.
***
Вторая попытка завести разговор была предпринята после уроков. Быстро собрав вещи, Лёша ждал девушку на улице, перед главным входом. Через несколько минут на лестнице показалась красная макушка Кристины. Неспешно спустившись, она прошла мимо парня и направилась в сторону дома. Румянцев побрёл за ней.
– Давай поговорим!
– Я не слышу-у-у, – протянула Крис.
– Да чёрт бы тебя побрал! Веди себя нормально!
Впервые за несколько недель выглянуло солнце. Золотые лучи падали на вздёрнутый нос и звездопад веснушек. Кристина смотрела прямо и улыбалась, наслаждаясь теплом.
– Я странно себя чувствую, постоянно думая о той ситуации, как сумасшедший. Наверное, сейчас я бы поступил по-другому. Правда, не знаю, что делать и как это отпустить. Вроде нужно поговорить об этом с тобой, но я и сам не знаю, что сказать.
– Извинись.
– Извиниться?
– Да. Если хочешь, чтобы стало легче, и я тебя простила – тебе нужно извиниться. Если не сделаешь это – будешь преследуем раскаянием и сожалением.
Они остановились возле дома Крис. Такая же пятиэтажка, как та, в которой живёт Лёша, но на другой стороне улицы. Девушка посмотрела в его глаза:
– Ну как? Будешь извиняться? Я тороплюсь.
Лёша молчал. Казалось бы, что сложного? Слово «извини», как и любые другие слова, состоит лишь из букв и звуков. Тогда почему его так сложно произнести? Оно застряло в горле и не могло пробиться сквозь крепко-сомкнутые челюсти-тиски. Лёша молчал. Он не понимал почему вмиг потерял возможность говорить. Что за чары наложила на него девушка, которая, как видно, прекрасно понимала в чём проблема. Сердце забилось чаще. Лёша молчал.
– Ну, тогда пока! – Кристина бойко качнула хвостом на прощание и скрылась за металлической дверью.
Лёша вновь остался наедине с собой. Бессильно опустившись на скамейку, он закрыл лицо руками. Почему он не может извиниться? Что с ним не так? Почему он вообще переживает из-за этой ситуации? Парень никогда не сочувствовал тем, кого оставлял в луже собственной крови. Тем, кого прилюдно унижал и придумывал обидные прозвища, которые закреплялись вплоть до выпускного класса. Почему сейчас для него так важно вновь получить внимание этой девушки? На эти вопросы у него не было ответов.
– Прости меня, я был не прав. Прости меня, я был не прав. Прости меня, я был не прав. Прости меня, я был не прав, – Лёша повторял эти слова раз за разом.
Он честно готовился их сказать и надеялся, что Кристина скоро выйдет. Но девушка всё не появлялась. Когда начало вечереть, Румянцев понял, что ждать её сегодня нет смысла. Но он не пошёл домой, а остался на той же скамейке. Парень боялся, что вновь разучится извиняться, если покинет это место. Он твёрдо решил, что никуда не уйдёт, пока его не простят. Неважно сколько времени это займёт: час, день или неделю – он будет тут.
«Завтра суббота. В школу не надо. Она может все выходные просидеть дома и выйти только в понедельник. Но я всё равно никуда не уйду», – думал Лёша, располагаясь поудобнее. Чтобы скоротать время, он достал тетради и начал делать уроки. Боковым зрением, парень видел усталых прохожих, которых становилось всё меньше и меньше. С каждой минутой, окна домов зажигались приятным тёплым светом, будто дразня Лёшу своим домашним уютом. Он закрыл последнюю тетрадку, когда едва мог различить написанное.
Парень сделал все домашние задания на неделю вперёд. Его трясло от холода. Пальцы закоченели, а лицо будто кололи тысячи игл. Вдруг он увидел приближающийся силуэт. Невысокий рост, твёрдая походка. Человек направлялся прямо к нему. Алексей насторожился.
Прохожий подошёл вплотную и уселся рядом. Им оказался мужчина средних лет в объёмной шубе из флиса, которая сильно пахла потом.
– Добрый вечер. – сипло сказал он.
Капюшон прикрывал короткостриженую голову. Серые глаза смотрели прямо в душу, а на кривой переносице красовался шрам.
– Добрый.
– Чего домой не идёшь? Это вообще твой дом? Я раньше тебя тут не видел.
– Не мой. Хочу и сижу, вам какое дело?
– Но-но, зачем так грубо? Я же тебе зла не делал, – чуть повысил голос мужчина, а затем спросил с нескрываемым интересом: – Девушку обидел, да? Извиниться хочешь?
– Откуда вы знаете? – удивился Лёша.
– Многое в жизни видал, – хрипло рассмеялся прохожий. – Сам такой был, пока не… впрочем, не важно. Замёрз небось? Вон как трясёшься. Как осиновый лист. На, держи мою шубу, согреешься, – мужчина накинул одежду на дрожащие плечи парня.
– Спасибо большое. А вы как без неё? Заболеете ведь, – с радостью принял вещь Румянцев.
– Не боись, я не замёрзну, – сказал он, поправляя майку, которая обнажила синие наколки на теле. – А вообще, я домой шёл. Живу тут рядом. Ты посиди, погрейся. Потом шубу здесь оставишь, я завтра вечером заберу.
Он встал, хрустнул шеей и побрёл в дом напротив.
– Хороший мужик, – выдохнул Лёша.
Парень закутался в шубу с головой. Она вмиг согрела его, разнося тепло по уставшему телу. Парень почувствовал, как голова становится всё тяжелее и опускается вниз. Лёша провалился в сон.
***
– Ты совсем дурак, что ли?! Всю ночь здесь просидел? А это ещё что за шуба облезлая? – кто-то беспорядочно сыпал вопросами и тормошил парня за плечо.
В глаза ударил яркий дневной свет, который пронзил сонный мозг. Зрение Лёши всё никак не фокусировалось.
– Гутен морген! Подъём, подъём! – сверху всё не унимались.
Кто это такой неприветливый с утра пораньше? Парень уже хотел было сказать пару «ласковых» слов, но увидел перед собой Кристину.
– И тебе «доброе утро», – съязвил он, зевая и сонно потягиваясь.
– Потрудись, пожалуйста, объяснить вот это! – Кристина сделала круговой жест рукой.
Парень огляделся и вспомнил, что ночевал не дома. Он скинул с себя объёмную шубу и протёр глаза.
– Прости меня, пожалуйста, за мои выходки. Я неправильно понял твоё поведение – думал,
