А. К. Толстого – после Рюрика. Поэт идеализирует русскую старину, хотя и не московского, а удельного периода; он смягчает свое тяготение к политическому абсолютизму желанием вечевой, княжеской старины; он – политический романтик, так же как и славянофилы, потому что его общественные и политические взгляды носят в себе все отличительные свойства фантастичности, необычайности и практической наивности. Правда, А. К. Толстому кажется, что княжеская Русь имела живое общение с Западом и в ней не были известны деспотизм и косность московской Руси.

Вольнолюбивая душа поэта, не видя вокруг себя «правды святой», ушла в мир золотых грез и в исторических драмах, романах, балладах, поэмах и былинах реставрировала и воспевала дивный край, где младенчески чистый русский народ жил, мыслил и чувствовал так, как того жаждал сам поэт. Таким образом, подход А. К. Толстого к истории можно считать не социально-политическим, а этическим и даже эстетическим.

В своем творчестве поэт активно обращался к жанру баллады. В его поэзии можно выделить несколько групп тематических баллад. В первую тематическую группу мы включаем баллады, отражающие реалии исторического периода до нашествия татаро-монголов. Некоторые из них основываются на реальных фактах европейской и русской истории («Песня о Гаральде и Ярославне», «Три побоища», «Песня о походе Владимира на Корсунь», «Боривой», «Ругевит», «Князь Ростислав», «Канут»). В других действуют вымышленные герои, взятые А. К. Толстым из народных преданий («Змей Тугарин», «Илья Муромец», «Садко», «Алеша Попович», «Слепой», «Поток-богатырь»).

Периоду установления российской государственности (Московская Русь) посвящены три баллады («Василий Шибанов», «Князь Михайло Репнин» и «Старицкий воевода»). Более позднее событие – осаду Троице-Сергиевской лавры – описывает баллада «Ночь перед приступом».

Особую тематическую группу составляют так называемые «сатирические» баллады, в которых исторический или фольклорный сюжет используется как аллегория современной жизни (стихотворения «Порой веселой мая…» и «Поток-богатырь», «Богатырь» и др.).

Наиболее подробно жанровая эволюция баллады А. К. Толстого рассмотрена в кандидатской диссертации Н. А. Лобковой [184]. Так, уже в раннем творчестве поэта литературовед обнаруживает «немецкую» балладу («Вихорь-Конь»), ужасную балладу с мистическим оттенком (баллада из повести «Упырь») и традиционную фольклорную балладу «Волки» [см.: 184, с. 47]. Как основную черту балладной поэтики А. К. Толстого исследователь выделяет жанровую стилизацию: «В “странных” романтических стихотворениях присутствует элемент “игры”, в них первостепенная для Толстого фантастика, “прелесть ужасного” (В. Г. Белинский). Эти подражательные баллады А. Толстого говорят об осознании поэтом традиционности и консервативности жанровых форм, о способностях “играть” под традиционное» [186, с. 6.].

К жанру баллады русский писатель обращался в течение всего творчества. Однако, по справедливому утверждению И. Г. Ямпольского, уже в 1840-е гг. «вполне складывается жанр исторической баллады» [264, с. 14]. В раннем творчестве А. К. Толстого можно выделить обращение к «ужасным» балладам, созданным в духе В. А. Жуковского и западных образцов. Показательна в этом отношении баллада «Волки», написанная в 1840-е гг., напечатанная впервые в журнале «Современник» в 1856 г. с подзаголовком «Баллада». В какой-то степени эту «ужасную» балладу о страхе и смерти, основанную на народных преданиях об оборотнях, можно считать исторической, так как именно у русского народа всегда были сильны различные суеверия (в балладе упоминаются «семь волков» – у русских «семь» – магическое число, «тринадцать картечей», «девять мертвых старух» и «с нами сила господня»).

К числу ранних баллад можно отнести и балладу «Курган», в основе которой лежит романтическая ностальгия по далекому, легендарному прошлому родной страны. Впервые это произведение было опубликовано в журнале «Отечественные записки» в 1856 г., хотя создано, как и баллада «Волки», в 1840-е гг. «Курган», по сути, открывает исторический тип баллады, где преобладает романтический ореол, экскурс в историю страны, дающий богатый материал для творческого воображения. В дальнейшем историческая баллада стала одним из основных жанров поэтического творчества А. К. Толстого.

Многие сюжеты исторических баллад А. К. Толстого берут свое начало из «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Не разделяя историко-политической концепции Н.М. Карамзина, А. К. Толстой сближается с ним достаточно субъективной интерпретацией исторического прошлого. Однако заметим, поэт не искажает его, а проводит через призму собственного художественного видения. Для русского поэта Н. М. Карамзин был близок не как политик, мыслитель, а как историк-писатель, творческая личность. Его исторический труд давал поэту лишь материал, который получал художественную обработку и начинал жить новой жизнью. Ярким примером подобного рода поэтического эксперимента можно считать балладу «Василий Шибанов». В ней поэт отказывается от рационалистической интерпретации исторических событий, увлекаясь собственным воображением. Отсюда отход от хронологии. Так, например, побег Курбского переносится на время опричнины, более позднее, чем это было по историческим данным. Карамзинские сюжеты обрастают в балладах А. К. Толстого детальными подробностями, созданными воображением автора. Исторические неточности компенсируются глубокой психологической разработанностью характера главного героя – Василия Шибанова.

В 1860-1870-е гг. в творчестве поэта заметно повышается интерес и к русским былинам, что нашло отражение в жанровом синтезе баллады и былины. В обозначенный период он написал несколько баллад на былинные темы: «Змей Тугарин», «Поток-богатырь», «Илья Муромец», «Сватовство», «Алеша Попович», «Садко». В современном отечественном литературоведении отмечается трудность их жанровой дифференциации. Отчасти это объясняется тем, что сам поэт не видел разницы в определении их жанра, называя эти произведения то былинами, то балладами [145]. Отличительными чертами данных баллад являются сочетание лирической тональности и юмора, бережное отношение к источнику. Говоря об эволюции жанра баллады в творчестве А. К. Толстого, исследователи отмечают стирание ее жанровых очертаний, проникновение в ее структуру черт поэтики лирической песни, былины, притчи, легенды, анекдота [см.: 197, с. 139], что найдет свое дальнейшее развитие в жанре русской литературной баллады.

В последующий период литературного развития 1850-1890-е гг., в эпоху утверждения и расцвета реалистического метода, жанр баллады продолжает развиваться в творчестве таких поэтов, как Я.П. Полонский, А. А. Фет, А. Н. Майков, Н. А. Некрасов, Л. А. Мей, К. К. Случевский, А. Н. Апухтин, С. Я. Надсон, К. М. Фофанов и др. С течением времени, как утверждают исследователи, происходит процесс утраты балладой своих содержательных признаков [см.: 144]. В русской литературе данного периода продолжают активно развиваться баллады на фольклорные и литературные сюжеты (А. А. Фет, Л. А. Мей, А. Н. Апухтин и др.), однако ведущее место занимают все же балладные стихи, основанные на реальной действительности (Н. А. Некрасов, Я. П. Полонский, С. Я. Надсон и др.). В данный период наблюдается усиление разрушения ее жанрообразующих признаков: утрата фантастического элемента, традиционного балладного времени, мрачного колорита. Но стоит заметить, что, несмотря на процесс размывания жанровых признаков, баллада не превратилась в простое фабульное стихотворение, ее позиции сохраняются до конца XIX в. Остается популярной и