На кой черт ему мои кулинарные способности?

– Это все, на что ты способна?

– Умею, – буркнула в ответ. – Мама умерла, когда мне было двенадцать. Отец много работал, домой к ночи возвращался. Хочешь не хочешь, а научишься.

– Я смотрел анкету. Ты была замужем. Не сложилось?

Зачем ему выдержки из моей личной жизни?

Официант принес часть заказа и напитки. Мы замолчали на время, пока он раскладывал приборы и бокалы.

– Можно и так сказать, – ушла я от ответа.

Рассказывать о своем неудачном браке, о прежних страхах, которые, как мне казалось, я похоронила в прошлом, не хотелось. Я уехала из родного города, перестала общаться с подругами, даже с отцом связывалась крайне редко. Только чтобы сообщить, что все в порядке. Новая жизнь. Чистый лист.

– Ладно. Если ты готовишь так же, как варишь кофе, то мне повезло, – резюмировал Дмитрий, приступая к дегустации своего фреша.

Я замерла, не поверив своим ушам. Повезло? В чем? Это что он сейчас имел в виду?

Черт, Ксюха, кажется, ты невнимательно читала договор и тебя впереди ждут сюрпризы.

– А зачем вам мои кулинарные способности? – Я осторожно прощупала почву.

– Могут пригодиться, – де Пейрак неопределенно повел плечом, – бывало такое, что встречи с партнерами или инвесторами проходили в неофициальной обстановке. И не в пятизвездочных отелях, а где-нибудь в глуши, в лоне самой природы. Знаешь, есть такие райские уголки для тех, кто изрядно устал от цивилизации. И про кейтеринг там можно забыть. Все сами. Зато душа расслабляется, общение становится душевным. Под шашлычок, под уху на костре. В такой обстановке и сделки заключаются на ура, – мечтательно закончил он.

Нарисовался официант с подносом. Выставил перед де Пейраком ароматный стейк, тушеные овощи, салат, соусы. Глядя на это пиршество, невольно сглотнула. А ведь я была уверена, что сыта!

– Ну а я зачем там? Это ж чисто мужские компании собираются, нет? Разве что с женами или любовницами?

– Ксюш, ты, наверное, еще не поняла? Если надо, и в баню париться со мной пойдешь.

– И в сексе третьей будешь... – не выдержала я.

Раздражение начало медленно копиться внутри. А язык, как обычно, среагировал раньше мозгов.

Дмитрий едва заметно улыбнулся, переводя на меня потемневший взгляд. Отрезал от своего стейка кусочек и медленно отправил в рот.

– Интересный взгляд на вещи. Но спешу разочаровать. Я не сплю с теми, с кем работаю. И тебе не советую. Как бы ни хотелось.

– Это вы сейчас о чем? – не поняла намека, отвлекшись на созерцание его обеда.

– Не прикидывайся дурочкой. То, что как мужчина я тебя не привлекаю, мы выяснили еще в клубе. Не соответствую твоим идеальным параметрам, так? – Тяжелый взгляд в мою сторону.

Он не любит, когда с ним флиртуют. На дух не выносит. Не переваривает.

А это сейчас что? Очередная проверка? Держись, Ксю, не поддавайся!

Я поелозила ложкой по дну тарелки, гоняя оставшиеся кусочки фруктов и соскребая с краев карамельный дрессинг.

– Я все равно вас не понимаю, Дмитрий Алексеевич. При чем здесь мои вкусы и работа?

– А при том. – Он довольно резко отпустил нож с вилкой, и они с характерным звуком ударились о тарелку. Пригубил томатный сок, не отводя от меня напряженного взгляда. – Играя роль недотроги, вы откровенно строите глазки другим мужчинам. Провоцируете конфликт.

– А в договоре не прописано, что нельзя нравиться мужчинам! – скрестила с ним взгляд. – А провоцируете сейчас вы меня. Причем нечестно и откровенно, зная, что у вас преимущество.

Теперь до меня дошло, что именно, а точнее, кого де Пейрак имел в виду. Я даже не сомневалась, что он и разбираться не станет, обвинив сразу меня во всех тяжких. Или это банальная ревность? Его отшила, а вот Артему улыбнулась? И это так задело наше мужское эго?

Только как бы там ни было, это не давало ему право на меня давить. В конце концов, договор договором, а краснеть и отчитываться каждый раз, когда кто-нибудь из мужчин решит сделать мне комплимент, я не намерена.

Дима отставил в сторону пустой стакан и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Рубашка натянулась, обрисовывая красивые мужские бицепсы. Взгляд как-то сам нечаянно залип на них.

– Артем – известный бабник в нашей компании. Он хороший и ценный сотрудник в плане работы. Но в жизни – кобель!

Странно было слышать подобное от мужчины. Обычно они защищают друг друга, прикрываясь полигамией и ссылаясь на природу-матушку. А тут так прямо. Правдой в лицо.

– Не понимаю, зачем мне эта информация, – прикинулась дурочкой.

– Я – большой собственник, Ксения. Мое – это только мое. Понимаешь? И даже в рабочих моментах... Ты подчиняешься только мне. Я категорически против твоих любых контактов и заигрываний с другими.

– Мужчинами? – уточнила я, а у самой вдруг неожиданно бабочки в животе запорхали от его слов.

От тона, каким было сказано "мое". Практически "моя"!

От томного, тяжелого взгляда, пробирающего до костей, и от накалившейся между нами атмосферы.

А мы точно о работе сейчас говорим?!

– Ты меня прекрасно поняла, – повел бровью де Пейрак. – И да, если потребуется – могу провоцировать.

Вот так. Прямо и откровенно. В лоб.

– Подождите, а что значит "даже в рабочих моментах ты подчиняешься мне"? – опомнилась я. – В каких еще я вам что-то должна?

Дима усмехнулся своей фирменной усмешкой. Когда не поймешь, то ли улыбается он, то ли скалится.

– Ты неверно уловила интонацию, – ловко ушел от ответа. Взглянул на хронометр и добавил: – Нам пора ехать.

И вот опять? Додумывай сама, что же он имел в виду на самом деле?! Или ему правда доставляет удовольствие играть со мной?

Дмитрий теперь уверен, что неинтересен мне, и таким образом мстит? Вот даже не знаю, стоит ли переубеждать в обратном...

– Подождите. – Перегнулась и схватила его за широкое запястье.

Прикосновение к горячей коже обожгло пальцы и прошило электрическим разрядом так, что мы оба замерли от неожиданности. Он вскинул на меня удивленный взгляд, перевел на наши руки и снова на меня.

От такой реакции у меня вылетело из головы все, что я хотела спросить.

Медленно убрала кисть, машинально поправив выбившуюся из прически прядку волос.

– Что? – на редкость терпеливо переспросил де Пейрак.

Я отрицательно замотала головой, пряча глаза и чувствуя, как румянец заливает щеки.

– Тогда, пожалуй, расплачиваемся и едем, – разбавляя повисшее в воздухе напряжение, заключил он.