Шрифт:
Закладка:
Анита осмотрела короб снаружи, взялась за его углы, качнула вправо-влево.
– Да он совсем легкий!
– Не может быть! – не поверил сеньор Балотелли. – Из порта его волокли двое грузчиков!
Анита приподняла крышку. Внутри короба не было ничего, если не считать соломенного матрасика на дне.
– А где же вещи? – изумился Максимов. – Вчера она прибежала к нам с пустыми руками…
Анита опустила крышку короба.
– Я оплошала, Алекс! Эта мошенница провела не только сеньора Балотелли, но и нас с тобой.
– Ты о Нагуе? Разве она мошенница? Несчастное создание…
– Возможно, она и была несчастной, когда прозябала у себя на Аляске. Но сейчас она на пути к счастливой и безбедной жизни… за счет своего работодателя.
– Сеньора! – взмолился итальянец. – Я мало что понимаю… Объясните!
– Прежде позовите ваших артистов и спросите, когда они в последний раз видели ее.
Индуса нашли в его комнате, где он медитировал в позе лотоса, отгородившись завесой опиумного дыма от всего сущего. Глянцевый детина разминал мышцы, корчуя пни позади усадьбы. Оба объявили, что Нагуя прибежала незадолго до приезда господ. («Опередила-таки! – отметила про себя Анита».) Они сказали, что ее искал сеньор, но она махнула ладошкой и ушла к себе в комнату. Куда делась потом, никто не знает.
– Все ясно! – резюмировала Анита. – Она заскочила сюда, чтобы удостовериться: сообщница с деньгами уже покинула усадьбу. Но за несколько минут они не могли уйти далеко. Мы их нагоним!
– О какой сообщнице ты говоришь? – Алекс был совсем сбит с толку и не скрывал этого.
– Неужели ты не понял? Посмотри на этот ларчик, в котором Нагуя будто бы возила свое добро. Идеальное спальное место для человека ее величины или чуть меньше. Плетеные стенки не позволяют видеть, кто внутри, зато обеспечивают приток воздуха. Помнишь, она говорила, что у нее большая семья? Я уверена, что она протащила с собой на пароход кого-то из родни…
– И никто не заметил?
– Мы же знаем, что у нее отдельная каюта, которая наверняка запирается изнутри… Ладно, идемте во двор, поищем следы. Воровки где-то рядом!
Анита, презрев этикет, выбралась на улицу через развороченное окно. Максимов последовал ее примеру, то же сделал и сеньор Балотелли, который был настолько ошарашен происходящим, что позабыл о приличиях.
Исследуя садовые дорожки, Анита развивала пришедшую на ум гипотезу, казавшуюся теперь единственно верной:
– Мне думается, Нагуя взяла с собой из дома сестру. Гарантировать не берусь, это просто интуиция… Для нас, европейцев, эскимосы – на одно лицо. Таким образом, у нее появлялась возможность меняться с сестрой местами, и никто бы ничего не заподозрил.
– Но почему она мне не сказала? – поражался сеньор Балотелли, еле поспевая за Анитой, которая быстро перемещалась от стены дома к садовой беседке, от беседки к забору и так далее.
– А вы бы согласились нанять двоих?
– Не знаю… Не думал об этом.
– Вот видите! Допускаю также, что Нагуя уже тогда задумала вас обчистить. Она хитра и расчетлива. Ее план состоял в том, чтобы отвлечь вас, а сестра бы в это время забрала деньги, хранившиеся под медведем. Естественно, они обе прекрасно ладили с ним, и он бы не стал им препятствовать… Но провернуть все это можно было лишь на берегу, а вы были осторожны.
– Это так… Клетка всегда была рядом со мной, в том числе на представлениях.
– Нагуя просчитала все варианты и пришла к выводу, что украсть деньги удобнее всего ночью, когда вы спите. Но ей требовалось алиби. Она втерлась к нам в доверие, нарисовала себе синяки, рассказала о ваших бесчинствах, а вчера в слезах прибежала в гостиницу и напросилась на ночлег. В это время ее сестрица выбралась из своего убежища и похитила вашу казну. Но они не ожидали, что вы так быстро обнаружите пропажу и примчитесь к нам. В гостинице Нагуя подслушала нашу беседу и занервничала. Ей бы положиться на нашу защиту и настаивать на своей невиновности, а она взяла и убежала. Это выдало ее с головой… Ага, вот сломанные ветки! И отпечатки кожаных сапог… Да, я не ошиблась, похитительниц было две! И они тащили что-то тяжелое…
– На что они надеются? – дивился Максимов. – Как рассчитывают убежать с острова?
– С такими деньгами это несложно… А ведь как ловко они нас перехитрили! Когда вчера мы выразили желание наведаться в усадьбу, Нагуя сбегала первой и предупредила сестру. Вас, – это относилось к сеньору Балотелли, – не было дома, а остальные, как мы убедились сегодня, слишком заняты собой… Сестра Нагуи переоделась в шута, намазала лицо краской и превосходно сыграла роль своего хозяина.
– Мою? – У сеньора Балотелли отвисла нижняя челюсть. – Возмутительно!
– Она прогнала меня со двора, а чуть погодя, переодевшись и прикинувшись Нагуей, предупредила индуса и мавра, что в дом может забраться вор. Алекс угодил в расставленные силки, а сама Нагуя в этот момент заговаривала мне зубы… Боже, что это?
Из дебрей запущенного леса, примыкавшего к усадьбе, долетел душераздирающий рев. Захрустели ветки, и из хитросплетений антуриума выкатился белый меховой шар. Он развернулся и превратился в медведя.
– Опять?! – простонала Анита.
Револьвер, как живой, прыгнул в руку Максимова. Клац! – вместо выстрела раздался сухой щелчок. Клац! Клац! Револьвер не действовал. Не иначе, вчерашний удар черного богатыря повредил механизм.
Алекс глянул на побледневшего сеньора Балотелли.
– Вы можете укротить эту зверину?
Итальянец сбивчиво залопотал, совершая при этом пассы на манер фокусника. Но медведь, видно, получил указания от своей непосредственной начальницы не пускать никого в лесок. Он поднялся на дыбы и вперевалку пошел на людей, ощерив пасть.
Максимов перемахнул через забор и скрылся в саду.
– Куда вы?.. – пролепетал сеньор Балотелли.
Если он полагал, что русский струсил, то, конечно, это было заблуждение. Анита хорошо знала Алекса. Не прошло и десятка секунд, как он появился снова – вооруженный рогатиной. Анита узнала ее – то была раскоряка, подпиравшая яблоню.
– Алекс, осторожно!
Максимов выставил рогатину перед собой. На Псковщине он не раз видел, как охотятся на медведей старинным крестьянским способом, но сам никогда на такое не решался. Тем более тут медведь не бурый, а белый. Леший знает, какие у него повадки…
В саду кто-то тяжело затопал. Хлоп! – и ветхая ограда повалилась. Мавр Отелло, схожий в своей набедренной повязке с пещерным человеком, бесстрашно устремился на косолапого. Тот уже успел наскочить на Максимова, напоролся брюхом на рогатину, осерчал и ударом лапы переломил крепкую, в полтора вершка толщиной, палку, как хрупкую хворостинку.
