Шрифт:
Закладка:
Снова!
Как озабоченная самка. Будто за ночь настолько точно настроилась на вибрации в его голосе, что сейчас заводилась от одного тона.
Очень тяжелый случай. Не встречавшийся ранее в моей простой серенькой жизни. Не Костя! Совсем не Костя. Возможно, стоило удивиться, включиться в любимую женскую игру «А как теперь с этим жить?», но...
Сонная голова и расслабленное тело отказывались сотрудничать с совестью. Извилины, отбитые и внешне – о матрас, и изнутри – членом, требовали сна и покоя. Оттисканное до состояния мягкого пластилина тело желало «Вон того мужика! Еще разочек – и отключиться от счастья!».
Ничего общего с предыдущим пробуждением или даже первым нашим совместным утром.
Тепло, легко и будто... правильно.
Я, князь, старая усадьба, окруженная полями и лесом, – словно так было всегда.
В утренней прострации даже не вспомнилось, что у нас осталось меньше недели и главное – не секс, а бизнес.
Как показала практика, не вспомнилось это ни к обеду, ни к ужину, ни на следующий день. Стараниями князя разовый секс превратился в постоянный. К парочке заноз на моих булках добавились царапины от соломы. К неловкости перед хозяином и работниками усадьбы – незатухающее чувство стыда.
Было за что! Много раз!
А еще через день после возвращения домой мой счет пополнился суммой в два раза большей, чем обещала Мэрилин.
Я вначале даже не поверила. Из-за пробуждения в одиночестве все вокруг казалось ненастоящим. Но после СМС о пополнении баланса заглянула на сайт. Вошла в личный кабинет, и то, что обнаружила там, произвело эффект удара по голове бейсбольной битой.
Никогда не получала, но теперь легко могла представить.
Больно.
Досадно.
Ни капельки не понятно, и до чертиков хотелось убивать.
«За что?!»
Дарья.
Тяжело, наверное, быть мужчиной! Чтобы забыться, нужно много пить, чесать языком в компании товарищей, часами кидать удочку в реку, не забывая охлаждать в этой самой реке бутылки с водкой.
Адский труд и амортизация всего организма.
Женщинам в этом смысле, конечно же, повезло! Генеральная уборка, работа со сверхурочными, глажка, готовка, и через пару дней уставшая замученная бабонька с убитым маникюром и болью в спине неспособна вспомнить даже собственное имя.
Никаких затрат и переживаний за печень подруг! Сияющие чистотой поверхности и счастливое руководство! Сплошные плюсы.
Во всяком случае, меня психотерапевтический комплекс «Уборка-работа» спасал регулярно, и Костину измену я пережила исключительно благодаря ему. Но от возвращения с эскорт-службы в родную бухгалтерию почему-то ничто не помогало.
Я днями убивалась на фирме, наверстывая каждый пропущенный день. Ночами металась по квартире с тряпкой и шваброй. Но дебет с кредитом подбивались без энтузиазма. Налоговая декларация не вызывала прежней головокружительной аритмии. А вылизанная от пола до потолка квартира навевала лишь одно желание – продать ее и уехать куда-нибудь, где все цветет и кукарекает.
Полное фиаско.
Многоопытная в сердечных вопросах Мэрилин назвала это «постсексуальный синдром». «Влюбилась ты, милочка! И отлюбилась качественно!» – горько изрекла она и собственными начальскими руками плеснула в мой утренний кофе армянский коньяк.
Не согласиться с начальством оказалось сложно. Князя под боком больше не было, но снился он регулярно. В основном голый и на мне. Можно было не думать о днях в усадьбе, пытаться скрыть от себя правду, но одетого его не хватало тоже. Особенно в мокрой рубашке или задумчивого, с планшетом в руках, где он что-то чертил.
Тускло стало без высочества. Как на старом телевизоре с севшим кинескопом, сложно было увидеть что-то яркое или рассмотреть любимое и знакомое.
Все страхи, которыми пугала себя перед близостью с Абашевым, сбылись. Как накаркала! И теперь предстояло жить дальше.
– Если бы только знала, что этот князь на тебя так подействует, ни за что бы не согласилась на контракт! – на пятый день моей депрессии сдалась даже Мэрилин.
Вместо обычных безвкусных диетических крекеров на столе появились пирожные. Пакетированный чай сменился дорогим развесным «для особых гостей», а к концу рабочего дня все трудоголики как-то сами рассосались, оставив нас с боссом наедине.
– Зато есть чем платить налоги. И на Новый год не придется сидеть с тортиком в офисе.
Я подтянула к себе поближе тарелочку с угощением, понюхала и отставила подальше. От запаха ванильного крема вдруг захотелось мяса. С острым томатным соусом, и лучше – на шампурах.
– Да фиг с ним, с Новым годом. Еще б дожить!
– В шоколаде доживать будет проще.
– А ты как? Шоколадная моя.
Начальство подперло рукой голову и взглядом постового ГИБДД уставилось в глаза.
– Моя шоколадная фабрика свой заказ уже исполнила.
– Заметно. Уработалась.
– С благословения и за плату, – оптимизм из меня так и пер. Аж мутило и тошнило от него.
Видимо догадавшись, что напирать дальше не стоит, Мэрилин махнула рукой и взялась за пирожные.
– Умные. Обе. – Отхлебнула чай.
Через «не могу и не хочу» я тоже сделала глоток.
– А ведь я так надеялась... – Под тяжелый вздох в начальство пролез первый кусочек пирожного. – Рассчитывала...
В моем чае почувствовалась острая нехватка коньяка. Руки так и тянулись к пузатой бутылке, но субординация – безжалостная сволочь – держала в узде.
– ...верила, что, качественно оттраханная элитным самцом, ты оживешь, – продолжила вдруг свою речь Мэрилин. – Забудешь бывшего мужа. Начнешь, наконец, смотреть на мужиков, цвести и пахнуть.
После таких слов моя прежняя мысль о субординации показалась глупостью. Нет, мотивы любимого начальства легко просчитывались и раньше. Несмотря на специфический бизнес, особой алчностью Мэрилин не отличалась. Но алкоголя резко расхотелось, да и засиживаться на работе сегодня – тоже.
– Кто ж знал, что этот князь наворотит столько дел?! – начальство, похоже, и не думало замолкать. Пользуясь тем, что в Трудовом кодексе термин «стоп-слово» отсутствует, оно рвало мне душу и изводило тошнотворным запахом ванили.
– У меня нет ни к кому никаких претензий, – я постаралась это произнести как можно серьезнее. – Условия знала. Оплату получила.
– С доплатой. Ты говорила, – погруженная в какие-то свои мысли, Мэрилин даже не взглянула на меня.
– С очень приличной доплатой!
Воспоминания, как ругала князя, узнав о пополнении счета, пришлось гнать из головы насильно. Хорошо, свидетелей в квартире не было. Такого позора я бы не пережила. Но тогда молчать не нашлось сил.
