В мае 1940 года Уинстон Черчилль сменил Невилла Чемберлена на посту премьер-министра. Хаим Вейцман сразу же обратился к новому премьеру с просьбой разрешить формирование еврейских отрядов. Чемберлен находил эту инициативу полезной, но ему довольно долго пришлось убеждать ее противников (в первую очередь – министра по делам колоний Джорджа Ллойда) в том, что «арабская угроза» сильно преувеличена. В сентябре британцы наконец-то решились на создание еврейского военного отряда в десять тысяч человек, хотя могли получить и вдесятеро больше. Одновременно должно было происходить формирование арабского отряда. Предполагая, что еврейских добровольцев окажется больше, британцы собирались задействовать «излишек» за пределами Палестины.

«Если все идет хорошо, нужно ждать беды», – говорят евреи. В начале февраля 1941 года скончался Джордж Ллойд. Новым министром по делам колоний стал лорд Мойн, считавший, что современные евреи не являются наследниками древних евреев и потому не имеют никаких прав на Эрец Исраэль. Впрочем, свой антисемитизм лорд искусно маскировал заботой о «соблюдении равноправия всех наций в Палестине». Запугивая Черчилля возможностью арабских выступлений в крайне неблагоприятный для Великобритании момент, лорд Мойн подкреплял это сводками о нехватке техники и вооружения (то, что часть недостающего могла быть предоставлена еврейской общиной, в расчет не принималось). По его словам выходило, что полноценную еврейскую армию сформировать не получится, но масштабное выступление арабов будет спровоцировано непременно. В результате Черчилль уступил и дело остановилось на полпути. Вейцману сообщили, что по причине недостатка снаряжения проект «замораживается» на полгода, а в октябре 1941 года объяснили новую проволочку необходимостью помощи Советскому Союзу. Разумеется, дело было не только в потенциальной угрозе арабских выступлений, но и в нежелании создавать еврейские части, которые, при необходимости, могли выступить и против британцев (прецедент же был уже создан).

Уинстон Черчилль

Единственной возможностью участия в войне стало поступление в смешанные арабо-еврейские вспомогательные роты, которые занимались перевозкой грузов, обслуживанием техники и строительством военных объектов. Многие роты только считались «смешанными», но на деле там служили одни евреи, потому что арабских добровольцев было очень мало.

Особняком стояли Пальмах,[59] ударные отряды Хаганы, созданные в мае 1941-го с негласного согласия британцев. В течение двух лет эти отряды воевали на стороне Великобритании, а в мае 1943 года, после того как британцы потребовали роспуска Пальмаха, ушли в подполье. Почему еще до окончания войны британское командование решило избавиться от высокоэффективных союзнических отрядов? Потому что острая необходимость в них отпала – положение на Ближнем Востоке изменилось в пользу Великобритании, да и в целом во всей войне наметился перелом, но при этом имелись опасения, что в недалеком будущем Пальмах обратит оружие против британцев.

Командиром одной из двух первых рот Пальмаха был Моше Даян, будущий министр обороны Израиля (свой левый глаз он потерял во время одного из сражений).

Эмблема Пальмах

Лишившись британского финансирования, Пальмах распределил свои отряды по кибуцам. Четырнадцать или пятнадцать дней в месяц бойцы занимались сельскохозяйственными работами, восемь посвящали боевому обучению, а в остальные дни отдыхали. Решение было идеальным, как с военной, так и с экономической точки зрения – кибуцы получили надежную охрану и дополнительные рабочие руки. С точки зрения британской администрации все выглядело благопристойно – бойцы сложили оружие и занялись мирным трудом.

В 1945–1946 годах бойцы Пальмаха, которых было уже более двух тысяч, стали ведущей силой антибританского сопротивления. К началу Войны за независимость Пальмах состоял из трех бригад, общей численностью в три тысячи сто человек (не очень-то много, но каждый боец стоил десяти обычных). В ноябре 1948 года отряды Пальмаха стали частью Армии Обороны Израиля.

Проблема беженцев

Отношение правительства Великобритании и мандатной администрации к еврейским беженцам (уже не просто иммигрантам, а именно беженцам!) из нацистской зоны, окончательно испортило отношения между сионистами и британцами. Упираясь в установленные квоты и муссируя тему нового арабского восстания, Великобритания постоянно чинила препятствия размещению беженцев в Палестине. В лучшем случае их интернировали в различные страны Британского Содружества (в частности, на остров Маврикий), где они не могли получить поддержку и, по сути, оказывались предоставленными сами себе, в чужой стране, среди чужих людей. Но случалось и хуже… Так, например, в декабре 1940 года в Мраморном море, недалеко от Стамбула, во время сильного шторма потерпела крушение болгарская шхуна «Сальвадор», на борту которой было около трехсот пятидесяти беженцев. Они благополучно добрались из Бургаса до Хайфы, но британцы не разрешили им сойти на берег, потому что люди прибыли «сверх квоты». «Сальвадор» повез несчастных обратно в Болгарию, практически – на верную смерть. Тех, кто спасся при кораблекрушении, доставили в Стамбул, откуда их, при согласии британцев, могли переправить в Палестину, но в итоге отправили в Болгарию. Схожая ситуация сложилась с транспортным судном «Струма», на котором в декабре 1941 года около восьмисот румынских евреев плыли в Палестину. Неисправности (течь и неполадки с двигателем) вынудили «Струму» встать на длительную стоянку в Стамбуле. Стоянка растянулась на два месяца, и в течение всего этого времени Еврейское агентство пыталось добиться от британской администрации разрешения на въезд беженцев в Палестину. Разрешение так и не было дано. В феврале 1942 года турецкий корабль отбуксировал «Струму» с неработающим двигателем в открытое море и бросил там. Вскоре судно затонуло, из восьми сотен беженцев спастись удалось только одному шестнадцатилетнему юноше.

Памятник погибшим в Ашдоде

Государственный департамент США и правительство Великобритании препятствовали сбору средств для вызволения евреев из рук нацистов, поскольку эти деньги предназначались врагам. Возможность спасения многих тысяч людских жизней при этом в расчет не принималось, важно было, чтобы Германия и ее союзники не получали бы никакой помощи извне. Министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден, который, по свидетельству его личного секретаря лорда Тасбергского, был ярым антисемитом, объяснял отказы в помощи беженцам то отсутствием места для их размещения, то отсутствием транспорта для их перевозки, а то и прямо говорил: «если помочь одним евреям, то другие тоже захотят, чтобы им помогли».

Много вопросов вызывает история с печально известным оберштурмбаннфюрером СС Адольфом Эйхманом, предложившим весной 1944 года обменять миллион (по другой версии – восемьсот тысяч) венгерских евреев на десять тысяч грузовиков и ряд товаров, в которых нуждалась Германия. Был ли Эйхман искренен или нет, неизвестно, но зато известно, что на тот момент,