различный вес, это и есть сила. Каждый человек должен быть осторожен и понимать свое место и социальное положение. Кто-то призывно махнет рукой, а люди сразу последуют за ним; кто-то будет кричать во все горло, но на него никто не будет обращать внимания. У школы легистов есть три направления: закон, мастерство и сила.

Мы часто рассматриваем мастерство (шу)[51] как коварные действия. На самом деле в мастерстве немало положительных моментов. Много такого было в учении Лао-цзы. Своевременность действий – это изначальное значение словосочетания «мастерство властвования» (цюань шу)[52] в традиционной культуре. В настоящее время оно часто используется как уничижительный термин политиканство, на самом деле первоначальный его смысл позитивен и означает понимание перемен – придерживаться постоянства и меняться. Постоянство – это канон, а перемены – это сила. Постоянство – это «постоянно неизменный принцип», власть – это гибкая мера, принимаемая в соответствии с условиями окружающей среды без нарушения этого принципа. В законе, мастерстве и силе – мастерство и есть метод. Для достижения цели нужно, во-первых, иметь правильное намерение, а во-вторых, адекватный метод. Когда только намерение правильно, а метод не верен, успеха не добиться. Если метод верен, а намерение неподходяще, тоже ничего не получится. Обязательным условием является соединение намерения и метода.

Корысть и альтруизм

В «Сюнь-цзы» записана следующая история: однажды Конфуций сидел в комнате. Через некоторое время вошел его ученик Цзы Лу. Конфуций спросил его: «Каким должен быть знающий? Каким должен быть гуманный?» Знание и гуманность – это две добродетели, которыми должен обладать конфуцианский святомудрый. Поэтому Конфуций спросил Цзы Лу: «Каков знающий? Каков гуманный?» Цзы Лу ответил: «Знание заставляет человека познавать себя, гуманность заставляет любить себя». Конфуций сказал: «Его можно назвать ученым». Это означает, что его можно назвать тем, кто изучил книги и понимает истину. Через некоторое время вошел Цзы Гун. Конфуций снова задал тот же вопрос. Цзы Гун ответил: «Знающий знает людей, гуманный любит людей». Конфуций сказал: «Такого можно назвать благородным мужем». Это означает, что благородный муж в облике ученого на уровень выше обычного ученого в моральных достижениях. После того как Цзы Гун вышел, вошел Янь Юань, которого Конфуций встретил тем же вопросом. Янь Юань ответил: «Знающий познал самого себя, а гуманный любит себя». Конфуций дал ему наивысшую оценку: «Его можно назвать просвещенным благородным мужем» («Сюнь-цзы», «Цзы дао» – «Сыновне-дочерний Путь-дао»). Смысл этого в том, что благородный муж ясно мыслит и глубоко вникает в вопросы.

Я думаю, что конфуцианская гуманность должна включать три уровня: любовь к себе, любовь к людям и любовь других. Только при условии любви к себе можно понять, как любить других. А когда поймешь, как любить других, другие люди начнут любить тебя. Любовь к себе и любовь к людям не противоречат друг другу.

Нет конфликта между личными интересами и альтруизмом. Альтруизм – дело правое, но не стоит противостоять личным интересам. Как вы можете принести пользу другим, если не можете этого сделать для себя? Конфуций сказал: «Что же такое человеколюбие? Если ты сам хочешь твердо стоять на ногах, то сделай, чтобы и другой крепко стоял на ногах. Если ты сам хочешь, чтобы твои дела шли хорошо, то сделай, чтобы и у другого они шли хорошо» («Лунь юй», глава 6 «Юн е»)[53]. Данная фраза – концептуальное требование, а ее ключевой момент – самостоятельное действие. Вы должны четко понимать свои цели в жизни и знать, как помочь другим. Человек в одиночку не выстоит. Как можно помочь другим? В прошлом часто говорили, что помогать другим и вообще не любить себя – кристально честно, на самом же деле обязательным условием самоотверженности является жизнь в обществе и принятие любви. Только тогда можно по-настоящему любить других. Когда я говорил о разработке вопроса о коэффициенте эмоционального интеллекта, я отметил, что все должны сначала понять любовь к себе, прежде чем они смогут полюбить других, а затем они уже смогут получить любовь от других. Я также привел контрпример: некоторые люди в эпоху Мин упоминали в своих заметках, что антиквары сначала обманывают себя, затем обманывают других и, наконец, их обманывают другие. Торговец антиквариатом сначала обманывается, когда он получает товар: настоящий он или фальшивый? Пока он сам это не выяснит, он будет обманывать других людей. В конечном итоге он окажется обманутым другими. Многие люди думают, что конфуцианство отстаивает идею того, что «гуманный человек любит людей», я же думаю, что она недостаточно всеобъемлюща. Лучше всего «любить себя, любить других, быть любимым другими и знать себя, знать людей, и чтобы другие тебя знали», эти три звена неразделимы.

Будучи людьми, мы должны начать с любви к себе и любви к другим, прежде чем мы сможем завоевать любовь других. Подобно Цзы Лу, который не познал самолюбие и любовь к людям, мы первым делом скажем, что гуманность заставляет любить себя. Здесь и возникает проблема. Неприемлемо агитировать за любовь к другим людям, при этом ничуть не любя себя. Забывать думать о себе ради общего блага – это абстрактный путь. Если вы не можете защитить себя, как вы можете защитить других? Безусловно, это не значит, что вы только защищаете себя и не заботитесь о других. Это, конечно же, эгоизм. Мы должны в полной мере осознавать проявления эгоизма и альтруизма.

Дух традиционной академии

Дух традиционной академии можно обсуждать с разных сторон, однако есть и некоторые общие проблемы, которые требуют не только серьезного рассмотрения, но и применения на практике.

Я думаю, что фундаментальный дух китайской традиционной академии – преподавание правил поведения и способов обучения. Это ключевая концепция и цель образования. В традиционной китайской культуре образованию придается большое значение. В главе «Сюэ цзи» («Записки об учении») из «Ли цзи» четко сформулировано: «В создании государства и правлении народом образование и обучение требуются прежде всего» (пер. А. И. Кобзева). Образование как «основа утверждения государства» – это не просто передача знаний, но преподавание правил поведения и способов обучения.

Традиционное китайское образование сочетает в себе знания и нравственное воспитание. В последние годы педагогические круги выступали за установление связей с мировым сообществом и сделали для себя открытие: в западной образовательной традиции обучение знаниям и нравственное воспитание обычно проводятся раздельно, школы – это места для обучения знаниям, а церкви – места для нравственного воспитания. В традиционной китайской культуре знания и нравственное воспитание нераздельны, и академия полностью реализует