Шрифт:
Закладка:
Облизал губы.
Смешно.
И, в то же время, трогает вдруг до глубины души. Потому что он думает обо мне. Даже если мы не говорили ни о чем таком, он все равно думает. Это так отчетливо читается в его глазах… Он тоже чувствует то, что между нами происходит. И не хочет это терять. Уезжать не хочет.
А кофе такой вкусный, ароматный.
Мы тихо сидим.
Днем, на кладбище, говорить было как-то легко, а теперь ничего не выходит.
Но в этом нет неловкости. Есть мягкая тягучая тишина. Есть что-то мучительно-щемящее. И правильное. И это очень правильный человек рядом со мной. Свой. Пусть я и знаю-то его всего три дня.
Я смотрю на него, разглядываю. Хочется, чтобы это не заканчивалось никогда. Потому что сейчас, в этом моменте, мне так хорошо.
Но за окном неумолимо темнеет.
Еще немного.
И даже не успеваю понять, когда Людвиг берет меня за руку. Он словно тянется за чем-то на столе, а сам накрывает мою руку. И мои пальцы осторожно поглаживает. Без слов. Чуть поджав губы, словно понимая, что не стоит делать этого, но сопротивляться невозможно. Тогда я накрываю его руку второй рукой.
И это хорошо, и как-то по-дурацки в то же время. Как школьники. Потому что я вижу, как расширяются его зрачки, как меняется дыхание. Да я и сама не за ручку его хочу подержать. Но это…
Не сейчас. Там оборотень где-то во дворе, нужно быть начеку.
Но у меня так отчаянно колотится сердце.
И надо что-то делать с этим, так нельзя.
- А когда вы решили заняться музыкой, господин Лаубе? – спрашиваю я первое, что мелькает в голове.
Он вздрагивает. И я убираю руки. Обе. Под стол.
Он отвечает. И мне даже чуть неловко сначала, но неловкость быстро уходит. Я вижу, как он осторожно улыбается мне. Он понимает.
Все хорошо, просто не сейчас.
Скорей бы уж.
Пусть уж что-то решится. Пусть он придет…
И мы пытаемся о чем-то говорить.
Я почти вскрикиваю от радости, когда звенит сигнальная нить. Людвиг не слышит этого, только я слышу. Замираю.
Но он видит.
- Он здесь, да? – спрашивает напряженно.
И все вдруг меняется.
Я киваю.
Вижу, как Людвиг поднимается. Как берет со стола нож.
Что бы я ни говорила ему о своих способностях, о куче полиции за окном, он готов защищаться сам. Это правильно. Но главное, чтобы первый в бой не полез, а то с него станется. Это сидит в нем глубоко – волчьи инстинкты, и с этим ничего не сделать.
- Спокойно, - говорю тихо. – Только не лезьте первым, господин Лаубе.
- Я не лезу, - так же тихо говорит он.
Но нож сжимает крепко.
Вторая сигналка.
Оборотень уже близко.
Я готовлюсь, читаю заклинание про себя. Все, что нужно будет потом – только бросить в волка. Попасть. Если не попаду, у меня еще есть пистолет. Но заклинание вернее. Я не боевой маг, конечно, но кое-что умею. Не так быстро и не так эффективно, но разок…
Хруст веток за окном. Раз, потом другой.
Я почти готова. Почти.
И тут вдруг со звоном лопается стекло.
Удар.
Звериный рык.
Через окно в нашу кухню влетает здоровенный волк. Я вздрагиваю от неожиданности, слишком близко… и почти завершенное заклинание срывается с кончиков пальцев и улетает в сторону. Ох! Я даже вскрикиваю. Но пугаться некогда. Пистолет! Пока я прихожу в себя и пытаюсь что-то выхватить, Людвиг успевает встать между мной и волком, надежно закрывая…
Волк скалит зубы. Рычит.
- Оди, назад!
Нельзя назад! Еще мгновение и я выхватываю пистолет, снимаю с предохранителя, взвожу курок… быстро. С такого расстояния не промахнуться. Но только Людвиг загораживает мне все. Назад…
И тут же грохот выстрела бьет по ушам. И снова.
Волк перед нами вскидывается на задние лапы, вскрикивает совсем по-человечески, так отчаянно, и жалобно скулит. А потом падает на пол.
Я не успела, но это не важно.
За окном, в ночной темноте, я вижу Вебера с ружьем. Это он стрелял. Он начеку, и он профессионал, это его работа, не моя.
И это все.
Трясущейся рукой кладу пистолет на стол.
Людвиг поворачивается ко мне.
Все.
Волк на полу меняется, в смерти снова становясь человеком. Он лежит на спине. У него лицо Людвига, и это почти противоестественно.
До слез. У меня трясутся руки. На меня еще ни разу не нападали вот так. Тихий город, тихая работа…
Я даже толком не понимаю, как это происходит. Понимаю только, что я уже стою, обнимаю Людвига, а он обнимает меня, гладя по спине. Все хорошо, все закончилось. Вот и все. И я всхлипываю, уткнувшись носом ему в шею.
11
Я проснулась у него на плече.
Испугалась немного – так странно. Мужчина в моей постели.
Но мужчина спал, глубоко и ровно дыша, нежно обнимая меня одной рукой… и я успокоилась. Пусть спит, мне даже приятно. И я буду лежать осторожно, не дергаясь, чтобы его не разбудить.
Я ведь сама его позвала.
И к себе, потому что оставаться в пустом доме, где только вчера убили его мать – очень тяжело. И в постель… ну, просто потому, что так хотелось мне. Нам обоим. Потому что после всех этих нервов и убийств хотелось тепла и любви. Когда он обнял меня, я поняла, что не хочу отпускать.
Но мы честно договорились вначале, что я зову его просто на одну ночь… чисто по-дружески, переждать, а завтра утром он в гостиницу пойдет, если уж так не хочет дома. Я постелю ему на диване в гостиной.
И ведь постелила.
Подушку принесла, одеяло, отдала ему.
- Благодарю, леди Одетта, - сказал он, чуть заметная усмешка в голосе. «Леди Одетта».
Я сморщилась.
- Оди. Давайте уж без этих формальностей, мы не на работе.
Хватит уж.
Он улыбнулся. Так тепло… чуть иронично вдруг.
- Людвиг.
Протянул мне руку, словно знакомясь заново. Это почти игра… я руку пожала. А он больше не отпустил. Притянул к себе. Легонько потянул, но я так качнулась… так вышло… равновесие потеряла… и вот, я его обнимаю уже. А он вдруг такой
