Просвещение и построенный на его идеях модернизм занимались и вопросами метафизики. Признавая существование основоположной истины, они также учили, что есть истина, лежащая за пределами того, что мы считаем действительностью, и что ее следует искать не на поверхности человеческого существования, а глубже. Модернизм воплощается в трудах Карла Маркса, Зигмунда Фрейда, теории относительности Альберта Эйнштейна, вопросах, выдвинутых квантовой теорией, и так далее.

Но тут появился постмодернизм — и поставил под вопрос существование идеалов Просвещения и модернизма. Во многих отношениях постмодернизм можно понимать как антимодернизм. Человечество, пройдя полный круг, отказалось от рациональности — постулата модернизма — в пользу постмодернистской иррациональности. Теперь оно скептически относится к самой возможности существования истины и смысла, в которые верило Просвещение. Такой исход предрекал Фрэнсис Шеффер в 1976 году13.

Некоторые сторонники постмодернизма утверждают, что этот новый исторический период наступил из-за цинизма и разочарования неудачами модернизма — плохими экономическими и социальными условиями, злоупотреблениями так называемого «позднего капитализма». Это согласуется с текущим всплеском популярности социализма в США. Ученые, выделяющие постмодернизм как отдельную эпоху, полагают, что общество коллективно отвергло идеи и теории модернизма, заменив их противоположными, срывающими ограничения модернизма.

Алекс Каллиникос, один из руководителей Социалистической рабочей партии (британской секции Международной социалистической тенденции)14, рассматривает постмодернизм как продолжение модернизма. Он проводит интересную оценку постмодернизма. По его мнению, это явление «отражает разочарование революционного поколения 1968-го (особенно мая 1968-го)15 и вхождение многих его членов в „новый средний класс“ профессионалов и менеджеров. Это скорее признак политической неудовлетворенности и социальной мобильности, чем значительное интеллектуальное или культурное явление само по себе»16. Современное движение к «прогрессивизму» на Западе, традиционно тяготеющему к государственному капитализму, — явный побочный продукт постмодернизма. Однако постмодернизм не ограничивается сравнением достоинств капитализма и социализма. Истинная причина разочарования ясна: человек (частность) пожинает то, что было посеяно им в попытках жить без Бога (абсолюта).

Не поддерживая экзистенциалистские взгляды Сартра, нужно признать, что его пророчество оправдалось — мы достигли того, о чем он предупреждал. Мы живем в обществе, где правильное и неправильное все чаще определяется мнением большинства или произвольным решением какого-нибудь судьи, без универсалий и «отправной точки», находящейся в бесконечности. Сама возможность существования универсалий сейчас почти полностью исключена. (Я предупреждал вас, что эта тема непростая и абсурдная.) Эклектизм — направление, название которого происходит от греческого ёкХекто? что означает «избранный». Эклектизм учит нас, на сознательном или подсознательном уровне, не следовать какой-либо одной философской, богословской или мировоззренческой системе. Вместо этого нам следует выбирать и исполнять то, что кажется нам правильным, истинным или хорошим в данной ситуации — лучшим из всех доступных нам систем. Нам дается свобода выбирать любой пункт обширного меню.

В то же время, постмодернистское мировоззрение отрицает саму возможность существования любой значимой истины, которая бы руководила нашим выбором. Проистекающие из этого противоречия и хаос, также как и идея отсутствия подлинного смысла, даже в письменном тексте, — все это воспринимается как норма. В результате вокруг полно людей, смотрящих на жизнь пессимистично и скептически. Вы живете во время развенчания иллюзий и пустоты. Если Библия, некогда определявшая нашу цивилизацию, — не более чем миф, если наша Библия неисторична, что у нас вообще остается?

Вопрос для размышления: к какой новой универсалии (новому абсолюту) обратится заблудший и потерянный западный мир, избавившись от библейского Бога?

Влияние постмодернизма на археологическую «истину»

Весной 1799 года, вскоре после того как Наполеон Бонапарт покорил Египет, он направил свои войска на север и начал первую европейскую военную кампанию на территории Святой Земли со времен крестовых походов. В то время обширный регион Палестины (археологи еще называют его Левантом17) не имел политических или государственных границ. Европейцы редко посещали этот регион, кроме отдельных путешественников, решившихся заехать вглубь, чтобы взглянуть на Назарет, Иерусалим и Вифлеем. Политически регион был частью османской провинции Сирии. Завоевание Наполеоном Ближнего Востока заново открыло удивительный мир Египта и Святой Земли для широкого круга любителей Библии, западных исследователей и ученых. Французские и британские ученые положили начало серии увлекательных открытий в этом заново обнаруженном древнем библейском мире18. Обратите внимание, что это произошло еще тогда, когда общественное мнение в Западной Европе с уважением относилось к Библии и теистическому мировоззрению.

Годы правления королевы Виктории были золотым веком Британской империи. Во многих отношениях это был удивительный период. Британская индустриальная революция была в разгаре, и массивы накопленного богатства позволили интеллигенции создавать огромные библиотеки, заниматься наукой и финансировать экспедиции на Ближний Восток. Европейские империи находились на пике власти и влияния. Не было еще более удачного времени для межконтинентальных путешествий и открытий. А привозимая добыча позволяла богатеть еще больше и финансировать еще больше открытий.

Помните, в том обществе мораль была в цене. Было важно твердо стоять на ногах и проявлять щедрость. Филантропия всячески поощрялась. Акцент ставился на семью, семейные ценности и воскресное посещение церкви, а семьи воспитывались на библейских историях и наставлениях.

Соответственно, археологи, отправлявшиеся на Ближний Восток, получали деньги на поиск археологических доказательств библейских рассказов — и спонсоры ожидали, что такие доказательства будут привезены. Разумеется, не у всех разработчиков Ближнего Востока была такая цель; были там и заурядные охотники за удачей, и стопроцентные предприниматели. Тем не менее, в начале исследований и раскопок преобладали те, кто держал в одной руке Библию, а в другой — скребок. Хоть их викторианское почтение к Библии весьма похвально, это был не самый лучший подход (как мы позже увидим); он вызвал жесткое неприятие у последующих поколений, включая наше.

Популярный гимн тех времен отражает почтительное и благоговейное отношение людей к Библии. «Стоит основанье» — классическое произведение, которое исполнялось на похоронах американских президентов Теодора Рузвельта, Вудро Вильсона и Эндрю Джексона. В нем поется:

Стоит основанье, стоит крепче скал,

Какое в Писаньи Всевышний нам дал.

Чего еще надо вам, дети земли,

Которые с верой к Иисусу пришли?

Протестантские реформаторы сыграли большую роль в укреплении Библии как твердого основания веры и культуры в западном полушарии. В викторианской Англии Библию настолько уважали, что не позволялось открыто ставить ее под сомнение. Даже в области политических реформ результаты Реформации были впечатляющими. Однако капли гуманизма, появившиеся в эпоху Возрождения, превратились в бурный поток во время Просвещения и подъема современной науки. К началу нового века идея об авторитетности Библии сохранила популярность лишь в