— Что ж, — уверенно сказала она, — если вы подбросите меня завтра в банк в Ирвингтоне, я выпишу чек и оплачу вам учебу, проживание и питание.

Таким образом, менее чем за восемь минут нашлось полное финансовое обеспечение моей учебы в Израиле. Вот что я имел в виду, говоря: «То, что я попал в Израиль, несомненно было Божьим чудом». Кто-то назовет это совпадением, но я всегда буду верить, что Бог чудесным образом исполнил мою мечту — изучать Библию на библейской земле и получить степень магистра иудео-христианских исследований в Иерусалимском университете. Чего я не знал, так это того, что мой путь приведет меня к точке почти полной утраты веры.

Доказательства начинают рушиться

Не забывайте, что до отбытия в Израиль в том августе я получил весьма консервативное воспитание и образование. Помню, будто вчера, то потрясение, которое настигло меня в Тель-ас-Султане (Иерихоне) в первом же учебном семестре. В моих ушах отчетливо звучат слова нашего преподавателя исторической географии, доносившиеся из-под его широкополой соломенной шляпы: «Вот в чем проблема. С одной стороны, информация из „Библейского справочника Хэлли“ ошибочна, поскольку найденные городские стены, на которые мы с вами сегодня смотрим, датируются 2200 годом до нашей эры, а не 1400-м. Это проблематично, поскольку в отчете Гарстанга город (который он называл „городом IV“, с впечатляющими фортификационными стенами) датируется 1600 годом до нашей эры. С другой стороны, „Библейский справочник* Унгера также неправ, потому что стены все еще здесь. В этой пустыне ничего не смывается водой. Как евангельские верующие, мы сталкиваемся со сложностью (он сделал паузу) — существенной сложностью (снова пауза) — ведь стены датируются 1600 годом. Это означает, что к тому времени, когда Иисус Навин и израильтяне прибыли на это место, где мы сейчас стоим, город, вероятно, уже был разрушен кем-то ранее и заброшен. Поэтому мы должны допускать вероятность того, что Иисус Навин выдумал рассказ о завоевании, как он записан в Библии, увидев здесь по прибытии разрушенные стены. К сожалению, у нас, евангельских верующих, нет ответа на этот вопрос».

Он повернулся, и мы спустились с кургана к поджидавшему нас автобусу.

Лахис

К концу этого учебного года я столкнулся с еще одной ситуацией, подрывающей веру. Это было вЛахисе — древнем хананейском и израильском городе на югозапад от Бейт Гуврина (Лахису соответствует курган Тель-эд-Дувейр). Основание этого города, впоследствии ставшего вторым по значимости в Иудейском царстве, было заложено либо Давидом, либо Соломоном. Ровоам включил Лахис в свою систему оборонительных сооружений (2 Паралипоменон, 11:9). Здесь заговорщики убили Амасию (4 Царств, 14:19). Здесь было начато (скорее всего Езекией), но не закончено, сооружение крупного водного резервуара. Отсюда Сеннахирим отправил гонцов в Иерусалим (2 Паралипоменон, 32:9; Исаия, 36:2; 37:8) после осады и захвата Лахиса.

И именно здесь — признаюсь откровенно — я пережил еще одно глубочайшее разочарование и потрясение. Помню как сейчас, я стоял рядом с Джуди, приятельницей, руководившей нашей летней практикой — раскопками в Лахисе. Она обернулась ко мне и сказала: «Если Библия говорит правду, то сейчас мы должны были натолкнуться на горелый слой…» После долгой паузы она закончила мысль: «Но не натолкнулись. Его тут нет».

По мнению большинства современных археологов, данные о завоевании отсутствуют (как мы уже упоминали во второй главе). Есть исключения, в частности, Лахис, а также Вефиль, Хацор и другие — на этих местах были найдены некоторые следы разрушений. Но многие археологи считают, что эти разрушения — дело рук других завоевателей, не израильтян. Ведь во время предполагаемого израильского завоевания эта местность находилась под контролем Египта. Уж конечно, эта мощная империя ни за что бы не позволила сколь-либо значительному войску, такому как Израиль, захватить возвышенные регионы подконтрольной территории.

Для меня же подобные открытия — вместе с вопросами, которые поднимались в классе, — начали открывать двери сомнениям. Лахис оказался еще одной пилюлей, которую было трудно проглотить. Джуди особо не удивлялась, она ожидала подобных результатов. Конечно, я уверен, что она бы очень обрадовалась, если бы нашла тот горелый слой, который бы соответствовал библейским данным. Но она уже научилась воспринимать подобные находки с долей отстраненности, ведь она уже не один год проучилась в Израиле на момент, когда я только приехал. Кроме того, она была воспитана в епископальной церкви (из-за чего я постоянно над ней подшучивал), где не трактовали Библию так буквально, как в моей баптистской.

Трудности, связанные с так называемой нехваткой археологических данных в поддержку библейских повествований, стали причиной первых трещин в броне моей веры. Дальше все только ухудшалось. По мере продолжения учебы казалось, что каждый новый предмет, каждый учебник расшатывал еще один камень в основании моей веры. Трещины множились. Некоторые из вас проходили через это, некоторые проходят сейчас. Вас, как и меня, одолевают вопросы, сомнения, внутренние противоречия и терзания, которые порождают еще больше вопросов, сомнений и терзаний.

Не утешил меня и тот факт, что христианские преподаватели, некогда бывшие для меня образцом веры, не знали, что ответить на мои письма. Неужели меня предали те люди, которым я доверял, — ученые евангельского толка, пасторы, профессора библейского колледжа и семинарии? Неужели они скрывали от меня правду? Неужели все мы построили свою жизнь на мифах, и рассказы о том, как крепкая Божья рука вела Его избранный народ, были всего лишь выдумкой, а не историей?

В том году я написал нескольким своим бывшим преподавателям и пасторам. Из всех их ответил лишь один — преподаватель греческого языка Нового Завета, скромный и искренний фермер-животновод, который однажды решил использовать свои языковые способности в деле служения: оставил коров, продолжил образование и получил степень доктора по семитским языкам в университете Брандес. Этот человек не утратил ни смирения, ни искренности, даже заняв высокое положение, и именно он был достаточно любезен, чтобы мне ответить. После всех своих испытаний именно к нему я сохранил наибольшее уважение, ведь ему хватило смелости признать, что мои вопросы выходят за рамки его квалификации. Однако он нашел для меня слова поддержки и сказал, что с нетерпением ждет того дня, когда я поделюсь с ним найденными ответами.

Моя надежда висела на тонком волоске: я знал, что Бог не мог таким чудесным образом обеспечить меня средствами для учебы на библейской земле лишь для того, чтобы моя вера разрушилась. Хотя казалось, что именно это постепенно происходило. В последующие годы, пока туман сомнений то сгущался, то рассеивался, я часто вспоминал Его чудесное