год «Годом евангельского христианства». За пять недель до этого заявления институт Гэллапа опросил 1553 американца, и результаты опроса подтвердили силу евангельского движения в Соединенных Штатах. Консервативное крыло американского христианства — евангельское движение — было на подъеме.

Около половины протестантов страны (34 % всех американцев) сказали, что пережили «рождение свыше» — определенный поворотный момент, когда они посвятили свою жизнь Иисусу Христу. Они также верили, что Библию следует понимать буквально, слово в слово. Результаты исследования распространяются примерно на пятьдесят миллионов американцев от восемнадцати лет и старше1. И этот опрос не включает представителей римскокатолической и православной церквей, которые также выразили бы почтение к Библии.

Однако сегодня наступило беспрецедентное время. Теистическое мировоззрение, которого ранее придерживался Запад, было снято с престола и разобрано — кирпичик за кирпичиком. За вторую половину двадцатого века Запад вовлекся в антихристианское движение, которое стремительно набирало обороты и привело к образованию так называемой «постхристианской Америки». На наших глазах двадцатый век сменился крайне секуляризированным и враждебным к религии двадцать первым. Куда ни посмотри, нетерпимость ко всему христианскому прогрессирует. Она достигает таких вершин, что раньше мы бы этому не поверили, даже в американском «библейском поясе». («Библейский пояс» — штаты на юге и юго-востоке США, где евангельское христианство играет особенно большую роль в общественной жизни. — Прим. пер.) Общественные организации и СМИ выражают большую враждебность к христианству в целом (и особенно к его евангельскому направлению), видя в нем основного оппонента плюралистическому «общему благу».

Каким же образом Библия, которую в западном мире уважали даже люди, считавшие себя нерелигиозными, потеряла всеобщее уважение? Почему даже христиане стали относиться к ней с подозрением и сомнениями? Дело в том, что постхристианское и постмодернистское мировоззрение наших дней занимает позицию сомнения и скепсиса по отношению ко всему, что претендует на универсальный смысл и авторитетную истину. Наше общество приучили подозрительно относиться ко всякой власти и отвергать то, что современные философы называют метанарративами (всеобъемлющее или трансцендентное понимание мира). Библейское мировоззрение, соответственно, тоже отнесли к метанарративам, ведь оно предлагает всеобъемлющее объяснение мира и действительности. Именно поэтому ваш преподаватель настаивает на том, что Библию следует списать со счета — она претендует на то, что является носителем авторитетной истины2. Библия и христианская вера рассматриваются в постмодернистском обществе как угроза, как опасный метанарратив, ведь они интерпретируют мир с точки зрения Божьей абсолютной, авторитетной, неизменной истины3.

Что такое постмодернизм? Сейчас я это объясню, как и то, почему он стал ведущей идеологией западного мира. Но предупреждаю: читайте внимательно, ответ будет непростым — хотя бы по той причине, что постмодернизм сам по себе абсурден. Не отвлекайтесь и поймете, что я имею в виду.

Парадокс постмодернизма

Сложно дать определение термину «постмодернизм», когда есть множество разногласий (зачастую существенных) между мыслителями и идеями, относимыми к этому направлению, а также существующими словарными определениями. Кроме того, постмодернизм, как мы вскоре увидим, не признает того, что у письменного текста может быть значение. Таким образом, мы пытается определить значение того, что считает само значение невозможным.

Постмодернизм — это сложный и противоречивый набор идей. Эти идеи проявляются в самых различных дисциплинах или областях жизни, таких как искусство, история, археология, архитектура, музыка, кинематограф, литература, социология, коммуникации, мода и техника. Наша цель не в том, чтобы написать труд о постмодернизме, а в том, чтобы понять это явление настолько, насколько это необходимо для понимания современного образа мышления; ведь постмодернизм играет в этом мышлении ключевую роль.

Интересно, что в англоязычной литературе этот термин иногда пишется слитно, а иногда — через дефис, и, как правило, выбор написания не случаен. Присутствие или отсутствие дефиса может указывать на то, как автор понимает значение этого термина (да-да, в системе, отрицающей значение!) Если автор пишет «постмодернизм» через дефис, как правило, он понимает это явление как продолжение модернизма, с некоторой сменой курса (то есть то, что после модернизма; но при этом модернизм продолжает существовать и вливается в постмодернизм как его часть). Если же автор употребляет слитное написание, то в его понимании это совершенно новое явление, принципиально отличное от модернизма (пришедшее после модернизма, то есть «на замену ему»)4. (Хотя правилами русского языка допускается только слитное написание, однако замечание о различных смысловых нагрузках этого термина остается в силе. — Прим. пер.) Коротко говоря, постмодернистский мыслитель воспринимает все скептически, ставя под сомнение любую претензию на истину и однозначность. Постмодернистское мировоззрение подозрительно относится к власти, авторитету и мотивациям людей. Постмодернизм отвергает:

• универсальность истины;

• идею о том, что истина может быть абсолютной;

• идею о том, что истина может быть неизменной;

• доступность истины для познания;

• «навязанные концепции» метанарратива и гегемонии;

• традиционные рамки жанров;

• традиционную структуру;

• возможность стилистического единства;

• категории, которые являются результатом логоцентризма5;

• все другие явления, которые рассматриваются как производные искусственно созданного общественного устройства.

С точки зрения постмодернизма, «исторические события не могли бы быть подтверждены, даже если бы у нас были видеозаписи»6. Очевидно, что постмодернистское мировоззрение бросает вызов не только Библии, но и истории в ее традиционном понимании. В статье «Беседа с постмодернистскими врагами, литературными теоретиками и друзьями на границах с историей» британский профессор Патрик О’Брайен пишет: «Уверен, что большинство профессиональных историков наотрез откажутся брать на себя все тяготы философского диалога с постмодернизмом, бросающим вызов основам их ремесла, как оно практикуется в Британии, Европе и Японии»7.

Профессор Марвик защищает необходимость традиционного понимания истории и смысла на том основании, что «без знания прошлого мы остались бы без своего „я“, были бы потеряны в бескрайнем море времени»8.

Метанарратив — широкомасштабная теория интерпретации смысла мироздания; абстрактная идея, считающаяся доскональным объяснением исторического опыта или познания.

Гегемония — контроль, доминирование, превосходство.

Жанр — совокупность формальных и содержательных особенностей произведения.

Признают они это или нет, но традиционные историки, по сути, защищают многие положения библейского мировоззрения: «В области эпистемологии, мы знаем, что нечто существует, потому что Бог дал этому существование. Это нечто — не продолжение Его естества, не Божья мечта, как полагают многие восточные школы мышления. Оно действительно существует»9. В нашей Вселенной, на нашей планете есть объективная реальность. Есть корреляция между наблюдаемым и наблюдателем, потому что так устроил Бог. Есть корреляция между знатоком и знанием, субъектом и объектом, подлежащим и сказуемым. Есть связь между «кто», «что», «где», «когда» и «почему». И об этой связи можно говорить правдиво, а можно лгать. Чтобы вообще заниматься историей, необходимо признавать существование истины на