— Вы что, опять напились? — Клемент поднял бровь.

— Нет, — ответил Том, бросив на него быстрый взгляд. — Нет, я больше не буду пить. О боже, — добавил он, заметив идущую по пляжу Эффи Тостевин.

— Разве я вам не говорила? — прокричала она издалека. — Разве я не говорила?

— Да, и ты была совершенно права, Эффи, — крикнул он в ответ. — Теперь мы будем строить здесь.

— Фейри? — закричала она.

Вздохнув и взглянув на Джеймса и Клемента Ле Век, Том пожал плечами и кивнул.

— Да, Эффи! — закричал он в ответ. — Фейри!

А потом еще тише, чтобы только Джеймс мог слышать, добавил:

— Если эта женщина простоит здесь больше пяти минут, дай ей в руки лопату и заставь копать, пока она не задохнется, или помоги мне, я закопаю ее в фундамент.

Пять испанских кораблей

В древние времена, до того как поднялся океан, остров Джерси был больше и граничил на Западе с богатым лесом в приходе Сент-Оуэн. Деревья теснились вдоль берега и шевелились под дикими ветрами, дувшими с залива Мон-Сен-Мишель.

Однажды ночью случилось так, что предательский шторм поднялся, когда пять испанских кораблей пытались пересечь Ла-Манш. Испанские барки везли прекрасные вина и пряности, роскошные ткани и все богатство своих пассажиров.

Самый большой из кораблей, «Ворон», шел низко над водой, так тяжело было ему нести окованные железом сундуки своего владельца. Капитан этого корабля впервые был благодарен весу, так как груз, который замедлял весь их круг, теперь немного защищал их от капризной ярости шторма.

Дикие ветры швыряли другие лодки, как игрушки, на мощные волны, которые грозили затопить или опрокинуть их. Они безнадежно падали. Все, что могли делать рулевые, это предотвратить столкновение лодок друг с другом. Их фонари ярко горели под проливным дождем, так что каждый мог видеть других и попытаться изменить курс, прежде чем они окажутся слишком близко.

Мачта одного из кораблей рухнула на палубу, начисто сорванная силой ветра. Фонари разбились, разбрызгивая масло по палубе, где полыхал огонь и ревел в такелаже, прежде чем волна погасила пламя. Хлопающие паруса и канаты были смыты за борт отступающей водой. Матросы кричали, когда клубок обернулся вокруг них, и их потащило в море, будто сам океан забросил на них сеть.

Капитан «Ворона» с мрачным лицом вцепился в штурвал. Он знал, что они сбились с курса и исчезли из поля зрения французского побережья, но ему и его соотечественникам ничего не оставалось делать, кроме как надеяться переждать шторм. Если здесь и можно было найти безопасную гавань, то она была скрыта безлунной ночью.

Когда он увидел вдали огни и факелы, то чуть не зарыдал от радости, увидев, как они начинают освещать линию берега, о существовании которого он даже не подозревал. Может быть, в конце концов, они найдут порт в этом шторме.

К пляшущим факелам присоединилось большое пламя костра на берегу. Перед его мерцающим пламенем он мог только различить фигуры людей, которые, казалось, странно танцевали в движущемся свете, когда манили к себе корабли. Их слова терялись на ветру и заглушались грохотом волн, но смысл был ясен: матросы должны вести корабли прямо к ним, чтобы найти спасение от шторма.

— Где мы? Что это за место? — закричал первый помощник, покачиваясь на вздымающейся палубе и цепляясь за штурвал рядом с капитаном.

— Ведь это не может быть Англия?

— Нет, — покачал головой капитан, — мы все еще слишком далеко на юге. На карте были изображены острова. Может быть, это один из них? Джерси был самым южным и самым крупным из них.

— Значит, мы спасены? Неужели они приведут нас к берегу?

— Мы спасены, Альваро. Видишь там, где огни колышутся высоко, над береговой линией? Должно быть, они зажгли фонари на других кораблях в гавани, чтобы показать нам дорогу!

Когда он отвернулся от штурвала, то увидел, что остальные пять кораблей из их флотилии тоже заметили огни и были заняты поднятием парусов. Даже барахтающийся барк, потерявший мачту, пытался выправиться.

— Как поживают наши пассажиры?

— Маленькая девочка боится, но отец успокаивает ее. Он сказал ей, что земля совсем рядом.

— Как он узнал?

Первый помощник встретил удивленный взгляд капитана и вздрогнул.

— Да кто ж его знает?

Тот улыбнулся:

— Ты ведь боишься его, Альваро?

Альваро неуверенно рассмеялся:

— А вы?

— Уже нет, — твердо сказал капитан.

Он совершенно отчетливо помнил, как поначалу разделял трепет своего первого помощника по отношению к их пассажиру, сеньору Пьетре, этот человек производил внушительное впечатление: на голову выше остальных, с богатой темной кожей и тонкими костями египтянина. Черные глаза купца, казалось, смотрели сквозь капитана при их первой встрече, и старый моряк обнаружил, что предлагает гораздо более щедрую цену за проезд на север, чем когда-либо намеревался. В Пьетре была какая-то сила, несмотря на его вежливые манеры и элегантную осанку, нечто такое, с чем капитан никогда раньше не сталкивался. Поначалу все это казалось почти зловещим.

Впрочем, дочь сеньора Пьетры — совсем другое дело. Девочке шел тринадцатый год, она была поразительно красива, с длинными локонами цвета черного дерева и широкой улыбкой, которая редко сходила с ее лица. В первый же день, когда они отплыли от берега, девочка появилась у локтя капитана и осторожно положила палец на штурвал.

— Здравствуйте, сеньор Капитан. Пожалуйста, научи меня управлять кораблем, — попросила она без тени смущения.

— А зачем тебе знать, как управлять кораблем, юная Нероли? — капитан рассмеялся, взъерошив ее темные кудри.

— Мой отец говорит, что все знания имеют ценность, — быстро ответила Нероли. — Кроме того, я и сама когда-нибудь хотела бы стать моряком.

Капитан уже собирался объяснить девушке, насколько это маловероятно, но вместо этого он решил отойти в сторону и показать девочке, куда положить руки на штурвал.

— Вы совершенно правы, юная Мисс, — сказал он с легким поклоном. — Уверен, что из вас получится прекрасный моряк. Думаю, вы станете капитаном еще до того, как вам исполнится двадцать лет.

Тогда он случайно поймал взгляд сеньора Пьетры, и его внушительный пассажир улыбнулся и кивнул в знак благодарности.

— Однако моя собственная дочь никогда не должна узнать об этом, — добавил капитан.

Пьетра рассмеялся, и в этот момент они стали друзьями. Пошатываясь от сильного ветра, первый помощник отошел от капитана, чтобы рявкнуть матросам приказы. Завывание шторма лишило его дара речи, но матросы хорошо знали свой корабль и почти инстинктивно подняли паруса.

Вглядываясь сквозь проливной дождь,