– Ага.

Толпа вокруг нас взрывается с ликованием, когда он, остановившись на середине хафпайпа, скользит вниз к зрителям, а снег взвивается в воздух вокруг его разгоняющейся доски.

– Он хорош, правда?

Гвен кивает:

– Один из лучших. Аспен его обожает. Но он не всегда занимался сноубордингом. В школьные годы он был звездой хоккея. Мы все думали, что после школы он получит спортивную стипендию в Канаде.

– А-а, – в голове снова возникают образы сегодняшнего утра. Нокс у замерзшего озера, плачущий, не способный справиться с чувствами. Мучительное выражение его лица запечатлелось в моей памяти. – А как же так вышло?

Она закусывает нижнюю губу. Карие глаза Гвен следят за Ноксом, который уже почти доехал до нас. Свет прожекторов теплого, маслянисто-желтого оттенка отражается в ее зрачках.

– Никто толком не знает. После смерти матери он стал другим человеком. Неофициально в Аспене считают, что он не хотел оставлять отца одного и хотел облегчить свое горе, сменив вид спорта, – ее взгляд ненадолго переходит на меня. – Видишь ли, его отец тогда был сноубордистом. Возможно поэтому Нокс хотел дать ему что-то, на что он бы мог отвлечься. Однако, – Гвен пожимает плечами, – мы можем только догадываться.

Я засовываю руки в карманы куртки и смотрю на него. Его сноуборд останавливается перед ограждением, и толпа вокруг нас взрывается громкими аплодисментами. Девушки визжат его имя.

Нокс поднимает очки на шлем и дарит публике широкую улыбку. Затем он наклоняется, чтобы расстегнуть крепления сноуборда у ног, и, когда снова встает, его глаза встречаются с моими. Внутренне я готовлюсь к пренебрежительному взгляду, который он бросил на меня вчера, но его не последовало.

Через мгновение он уже поворачивается ко мне спиной.

Хочу встретиться с тобой, когда погаснут огни

Пейсли

Кровать Арии уже взывает ко мне. Я слышу ее зов по всем улицам Аспена, и мои ноги откликаются на него. Это словно дуэт, где голоса по очереди поют о том, как они друг другу нужны. Но когда Гвен выпустила меня перед входом в гостиницу, я вдруг ощутила неудержимое желание исследовать этот маленький городок.

С колокольни доносится звон. Она не высокая, но идеально вписывается в центр. Вокруг нее стоит несколько скамеек – все чугунные, выкрашенные в белый цвет и богато украшенные. Тёплые, мерцающие гирлянды обвивают их спинки. Такие же есть на стволах деревьев и фонарях по всему городу.

Я засовываю руки в карманы, смотрю на вершину колокольни и оборачиваюсь, чтобы полюбоваться захватывающим видом Аспена. Это всего лишь небольшой городок, но это все равно самое красивое место, где я когда-либо бывала. Здесь в воздухе витает магия.

Мое восхищение прерывает протяжное фырканье. Оно доносится с другой стороны улицы, неподалеку от «Закусочной Кейт». И, когда я поворачиваюсь, в моем сердце, несмотря на лютый холод, разливается тепло.

На меня смотрит кобыла каурого ирландского коба со светлой гривой. На ней кожаный коричневый недоуздок и упряжь, привязанная к белой карете. Под тентом расположены два мягких сиденья, а колеса огромные, задние больше передних. Карета похожа на историческую. У меня такое чувство, будто я перенеслась в девятнадцатый век.

Я натягиваю шапку и перехожу дорогу. Я подхожу к лошади и осторожно протягиваю руку, давая ей обнюхать себя.

– Ну, и кто ты такая? – я осторожно поглаживаю переносицу лошади. Лошадь снова фыркает, затем открывает губы и кусает мои перчатки. – Это же невкусно. Сейчас весь рот будет в вате.

– О, нет! – вдруг слышу я за спиной чей-то крик. – Быстрее, отойдите!

Я оборачиваюсь и вижу спешащего к нам коренастого пожилого мужчину с кустистыми бровями. На нем нет верхней одежды, только коричневый жилет поверх полосатой рубашки. Остановившись передо мной, он с трудом переводит дыхание.

– Отойдите от Салли, – хрипит он, протягивает руку и отталкивает меня на два шага назад. – Она на низкоуглеводной диете.

– На низкоуглеводной диете?

Мужчина кивает:

– Я немного переборщил с ее кормлением. Теперь у Салли лишний вес, и мне пришлось посадить ее на диету. Но с тех пор, как я сократил ей количество корма, она покушается на все, что не похоже на морковку.

Я смотрю на мужчину в замешательстве:

– Вы хотите сказать, что Салли хочет меня съесть?

Он уверенно кивает.

– Именно так.

Я даже не знаю, что на это ответить. Смотрю на лошадь, которая стоит абсолютно спокойно. Похоже, у этого мужчины не все дома. Или, вернее, все из дома сбежали.

– Но… я же никуда не делась, правда? И Салли на меня не набросилась.

Мой странный собеседник делает задумчивое лицо и поглаживает свою седую щетину. Наконец он кивает, словно ему что-то стало ясно.

– Все дело в вас. Вы слишком худая. С вас Салли не наестся.

Понятно. Совсем с катушек съехал.

– Ну, раз так, я могу считать себя счастливицей, – отвечаю я, снова протягивая руку и позволяя Салли еще раз пожевать мою перчатку.

Мужчина смотрит на меня с подозрением:

– В центре города туристов редко встретишь. Обычно они держатся на горнолыжных трассах и в отелях. Или возле бутиков.

Я не сразу отвечаю. Мое внимание привлекает шумная группа, которая заходит в «Закусочную Кейт». В основном она состоит из громко смеющихся незнакомых девушек. А вот парней я сразу узнаю: это Уайетт и Нокс.

Я быстро отвожу взгляд и снова возвращаюсь к своему собеседнику:

– Я не туристка.

Похоже, он на мгновение задумывается. Его густые темные брови сходятся, образуя одну сплошную линию. Но затем его лицо озаряется понимающим взглядом, и брови-Макдональдс снова расходятся:

– Ты, должно быть, Пейсли. Наша новая жительница.

Я удивленно моргаю:

– Откуда вы знаете?

Похоже, мужчину сердит мой вопрос. По крайней мере, он выпячивает грудь, отчего натягивается и без того тесный жилет:

– Я – Уильям Гиффорд! Я знаю обо всем, что происходит в Аспене.

– Ой, э… извините, я не знала.

– Я веду городской аккаунт в Твиттере, – поясняет он.

– У Аспена есть аккаунт в Твиттере? – спрашиваю я недоверчиво.

– Естественно! Но у него секретное название, чтобы туристы нас не нашли. Это только для жителей, чтобы все были в курсе событий. Новости, предстоящие фестивали и списки дел… в основном организационные вопросы. Раз в две недели мы также обсуждаем самое важное на городском собрании. Только между нами… он называется @Apsen. Я поменял местами «p» и «s», – он ухмыляется, как будто страшно гордится собой. – Может, зайдем внутрь? Боюсь, что иначе я совсем замерзну.

– Э-э… – я оглядываюсь. – Внутрь?

Уильям кивает и манит меня за собой:

– В мой магазин. Я владелец