Мой слабый и крайне неуверенный кивок, легкий, практически невесомый поцелуй в макушку… И вдруг Кристен резко отстранился, посмотрел на что-то за моей спиной, и в его взгляде мелькнула настороженность.

– Так. Так. Так…

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась – в нескольких метрах от нас, непримиримо сложив руки на груди, на дорожке стояла… мама!

* * *

Нет, ну вот что за напасть?! Почему, когда я так старательно искала ее по всей академии, мама словно сквозь землю провалилась, но стоило нам с Кристеном встретиться, как она тут как тут!

– Привет… – неуверенно улыбнулась я, отчего и так далекий от радушия взгляд мамы стал совсем уж суровым прищуром.

Мама стояла в черном платье. Таком же мрачном, как ее настроение. Таком же строгом, как и выражение ее лица.

Гардарика Нэш была фигурой известной. В первую очередь благодаря своей социальной активности и резким высказываниям в адрес существующих властей Триединого союза. А еще она всегда славилась своей завораживающей красотой и магнетическим очарованием, но сейчас отчего-то походила на злую ведьму из сказки.

– Если она предложит тебе яблочко – не ешь, – шепнула я Кристену.

Шутка была так себе. Исключительно для того, чтобы разрядить атмосферу. Я только одного не учла. Северянин фаорских сказок не читал, поэтому судьба «Спящего принца» ему оказалась неведома.

– Яблочко?

Полюбовавшись глубоко озадаченным выражением на лице Кристена, я решительно сказала:

– Мне пора.

И направилась к маме.

Ой, что сейчас будет!

Шла и думала, что погорячилась и уже не так хочу этого разговора. Шла и ощущала, как сердце колотится все быстрее и накатывает липкая паника. Шла и пятой точкой чувствовала: мне светят крупные неприятности, потому как Гардарика Нэш была любящим, но крайне строгим к детским косякам родителем.

– Адриана Нэш… – тоном «все плохо, юная леди, все очень-очень плохо» начала она.

Еще каких-то пять лет назад я бы уже покаянно разревелась от строгости в ее тоне, но не сейчас.

– Мам, пожалуйста, ну не здесь же! – возмутилась я, схватила ее за руку и потащила прочь.

Мне удалось увести суровую родительницу на безопасное, на мой взгляд, расстояние. Хотя нет, «безопасное расстояние» от мамы – это когда я здесь, а она на континенте читает мои редкие и скупые на правду сообщения. Поэтому назовем данное расстояние просто «достаточным». Достаточным для того, чтобы Гардарика Нэш устроила дорогому чаду выволочку воспитательного характера, но этого никто не услышал.

И мама не подкачала.

Она резко выпрямилась, авторитетно подбоченилась, глянула суровым родительским оком, от которого память невольно начинает воспроизводить все прошлые и возможные прегрешения, а разум подыскивать оправдания, и начала:

– Адриана Нэш! Ты не сказала матери ни слова правды, соврала, что хочешь развивать дар технопата, а сама поступила в самую жуткую академию, о которой столько слухов!

Грешна. Каюсь, было дело.

– Ты живешь и учишься бок о бок с некронавтами, заврами и молодыми эксгибиционистами с холодного острова Ио!

Хотелось бы, но и с этим тоже не поспоришь…

– Ты дружишь с ужасным монстром по кличке Мясник, – продолжала заводиться дорогая маменька, перечисляя имеющиеся у нее на руках факты, – факультативно посещаешь магмех, участвуешь в спасательных операциях, и только боги ведают, что творишь в свободное время!

Ой, ну все, сейчас меня точно прибьют.

Но, вопреки моим наихудшим опасениям, лицо мамы внезапно прояснилось, а на губах появилась улыбка.

– О, детка, я так тобой горжусь!

Ну здравствуй, шок.

Стою. Смотрю на улыбающуюся маму. Не верю в услышанное.

– Я думала… – пробормотала растерянно. – Я была уверена, что ты придешь в ярость.

– Доча, не ерунди, – отмахнулась мама. – Я так тобой горжусь.

Тут она быстро-быстро заморгала, стараясь удержать подступившие слезы, и порывисто заключила меня в объятия. Сжала до характерного хруста и засюсюкала:

– Мой маленький птенчик обрел собственные крылышки.

– Ну ма-а-а-ам! – возмутилась я.

– Не мамкай, – вернулась она к строгому тону главы семейства и отстранилась. – Идем же, пока я окончательно не раскисла и не ударилась в слезы ностальгии. Я в твои годы… Ох! Но не будем об этом! Тихон нас уже наверняка заждался. Он, конечно, некронавт, и смерть от скуки ему не грозит, но все же не стоит томить пожилого человека чересчур долго…

Открыв от изумления рот, я проследила за тем, как мама удаляется прочь, спохватилась и бросилась вдогонку.

– Мам, погоди. Откуда ты знаешь декана факультета помощи и возвращения?

– По дороге расскажу.

Но по дороге рассказать ничего не вышло. Потому что по дороге нам встретилась хорошо знакомая компашка зоозащитников. Две блондинки с короткими волосами сидели на корточках возле клумбы и быстро работали саперными лопатками, закидывая землей небольшую ямку. В паре метрах от них стоял один из парней и быстро сверялся с показаниями прибора, который висел на ремне от фотоаппарата. Нас они пока не замечали, продолжая хоронить нечто крайне важное в клумбе.

– Хм… – задумчиво протянула мама и шепотом спросила: – Зайка, ты помнишь ту маленькую сценку, что мы разыграли на приеме мэра Свободного?

Конечно, я помнила. Помнила и не верила, что она планирует повторить тот неизгладимый для моей детской психики опыт. Поэтому уточнила:

– Ту, которая закончилась громким судебным делом, которое выиграл папа?

Дождалась утвердительного кивка и умоляюще прошептала:

– Мам, ты же не собираешь…

– Вот видишь, какая ты у меня умница. Все схватываешь на лету.

Она с невероятной нежностью дотронулась до моей щеки, вздохнула, вероятно сокрушаясь по поводу того, что ее любимые детки так быстро растут. Решительно расправила плечи и быстрым шагом двинулась вперед.

– Вперед, Риана! Кто-то же должен помочь твоему брату спасти это место.

Ну да. Кто-то должен. Так почему бы и не мы?

Лекция седьмая

О подрывной деятельности

Вот как, предполагалось, все будет…

Зоозащитники, значит, продолжают свои странные закопки, и тут на дорожке появляется извечное трио: родитель, ребенок и проблема недопонимания.

Мама бросится к мужчине, картинно пошатнется, охнет и схватится за сердце. После шла зарисовка «что-то мне дурно» с имитацией предобморочного состояния, медленно, но верно перетекающего в «сердечный приступ».

Я в это время должна отыгрывать заботливую дочь и с криками «Лекаря, скорее позовите лекаря!» носиться вокруг, создавая панику и ностальгию по тишине и спокойствию.

И вот что случилось в итоге…

– Стражница, ха! Рианочка, малыш, да с тобой справится даже плюшевый мишка! – громко выкрикнула мама, выходя из-за поворота и двигаясь прямым курсом на зоозащитников.

Вопль заставил вздрогнуть мужчину и всполошить блондинок. Подружки побросали лопаты, отложили процесс погребения неизвестного предмета в клумбу на более безопасное «потом» и выскочили на