сразу за радостью его настигло разочарование. С ветреным зятем в этот раз была коренастая кудрявая девица из лиловых. И Мейнгрим тотчас сдал любовников Еве, полагая, что сестре пора встряхнуться и вспомнить, что она не только мамаша, словно всю свою магию она отдала маленькому пищащему комочку.

И вот, когда он совсем уже перестал надеяться, он снова обрел возможность встретить ту невероятную девушку. Женщину. С ребенком. Ребенком его зятя. Если бы Мейнгрим смеялся над своими неудачами, то сейчас он бы хохотал во все горло. Но и смех, и огонь, сжирающий сердце, вновь вспыхнувший при виде этой женщины, Мейнгрим умело спрятал внутри.

Он просто говорил какие-то колкие слова — она ведь не ждала от него меда, верно? И пытался запомнить каждую черточку. Он увезет её прочь от ревнивого взгляда, спрячет вместе с сыном, укроет в горах, где живет синий клан и однажды она всё-таки станет его. Потому что он умеет ждать и добиваться. Годы, столетия… Если надо, он будет ждать сколько угодно.

Ева рвала и метала, рассказывая о том, что очередная любовница её супруга даже не магесса, а Мейнгриму было всё равно, что в ней нет ни капли магии. Даже лучше, её будет легче спрятать. Но всё снова пошло не так, как он запланировал. Почему?

За своими мыслями он и не заметил, как дошел до дома пешком. Теперь он часто так делал, не желая лишний раз пользоваться порталами и тем самым давать Фредеку понять, где находится, и с силой хлопнул дверью.

— Ирена, — крикнул он.

— Да тут я, — старуха с усмешкой уставилась на него. — Что на этот раз крушить будешь?

Иногда Мейнгрим думал, что старая управительница, казалось, сросшаяся с его домом, тоже пространственница, как Манфред, уж больно быстро она перемещалась по дому и всегда оказывалась рядом, стоило её позвать. Но нет, просто она и врямь ощущала дом как огромный артефакт.

— Ирена, — устало произнес он, решив, что на этот раз не будет рушить дом изнутри. — Наш дом готов к осаде?

— Приготовить к осаде-то невелика хитрость, — почесала дряблый подбородок старуха. — Только от кого? От цветочных? От драконов? От…

— От всех, — прервал её Мейнгрим и прислонился лбом к косяку двери. — Ирена, я хочу забрать племянника и сына Радославы у короля.

— Тю, — Ирена привстала на носочки и погладила его по плечу. — Торопливый, как всегда был. Защита на доме не хуже, чем у Евушки на её загородном, да только толку-то? Долго мы тут просидим, когда король Время и муженек нашей Евушки разом время и пространство ломать станут?

— А что делать? — Грим закрыл глаза и несильно стукнулся лбом о деревянный косяк. — Увести их в горы и спрятать там? Я уже потерял Радославу, я не могу оставлять детей во дворце, где им ядовитыми речами загубят их детские умы.

— Вот именно, — старуха повысила голос. — Ты потерял Радославу и скачешь как дикий единорог, готовый нестись напролом, вместо того, чтобы немного подумать!

— Подумать, — повторил Мейнгрим сквозь зубы и стена вокруг него покрылась изморозью. — Подумать! Я уже подумал помочь Еве и сам предал жену, позволяя ей принимать подарки цветочных. Я потерял её, она ушла! Оставила даже ребенка, так торопилась сбежать от меня!

Посыпались льдинки, со стен, с потолка, и он замолчал. Ничуть не напуганная его вспышкой гнева Ирена терпеливо ждала, когда он успокоится.

— Грим, теперь успокойся и подумай, можешь думать вслух, в детстве тебе это всегда помогало, — ласково произнесла она. — Радушка с сыном сбежала на Седом, когда ты натворил все эти глупости, так?

— Так, — вспышка гнева ненадолго уталила пожар в груди, и теперь Мейнгрим снова был как ледяная статуя. И лишь нервный тик щеки выдавал, как больно ему признавать это.

— И Радослава нежданно стала принцессой, король окружил её воинами, слугами, шпионами, ты не мог попасть к ней, разве что с боем, так? — вкрадчиво продолжила Ирена.

— Так, — буркнул Мейнгрим, всё еще не понимая, к чему она ведет.

— И защищенная от тебя и твоего внимания, она бежит, теряя туфельки, сходится с нашей Евушкой, своей заклятой соперницей, бежит прочь из города, оставляя любимого сына. Так?

— Так, — кивнул Мейнгрим, чувствуя, как загорается надежда.

— Так подумай своей ледяной башкой, от кого она так бежит⁈ — неожиданно рявкнула старуха. — Разве от тебя?

— А от кого? — Мейнгрим моргнул и схватился за виски. Радослава!

— От кого или от чего, — Ирена погладила его по плечу. — Это тебе и предстоит выяснить. Хватит бить наотмашь, ты отвечаешь за этих детей, раз их матери оставили тебе. И бегать с ними по горам — не лучшая идея. Подумай и не торопись убивать каждого, кто тебе покажется виноватым. Как знать, может, ты сумеешь понять не только то, кто виноват в её бегстве, но и когда она вернется.

— Ты думаешь, она вернется? — Мейнгрим выругался. Его тон его выдал.

Ирена рассмеялась мелким тихим смехом.

— Давай, начни с малого. Признай, что дело не в том, что ты предал свою жену и твоя честь задета. Признай, что ты любишь её.

Грим поджал и без того тонкие губы.

— Ты видела её? — сухо спросил он. — Она злобная фурия, в её сердце есть чувства только для её сына, она некрасива и лишена магии. Она до сих пор не выучила всех правил этикета и носит платья с совершенно неприличными вырезами.

— Грим, — прервала его Ирена, но он мотнул головой и продолжил.

— А ты видела эти брюки на ней на нашей свадьбе? И она сбежала от меня!

— Грим, — с грустной улыбкой повторила старуха, и он не выдержал.

— Да! — взорвался он, расставив руки так, чтобы хлынувший из пальцев холод не убил Ирену. — Да, старая ты злобная ведьма! Спелись! Да, я люблю её!

Дом скрипел и еле слышно мурлыкал, впервые за долгие десятилетия напитавшийся родной стихийной магией под завязку.

— С первого взгляда на её… глаза! Да, я полюбил её бледные русалочьи глаза, я полюбил её за злой язык, за то, что она есть! Ты довольна⁈

Ирена молча смотрела на него. Вихрь колких льдинок вертелся вокруг неё, не причиняя вреда, но нос