— Правда, Рахмет? — удивился султан и повернулся к мужчине.

Султан обладал феноменальной памятью, и мог обходиться без кучи документов. Каждое событие в жизни оседало в его голове навсегда и во всех деталях. Он знал имена всех поданных, их детей и где они живут. У кого какой счет в банке или кто кому сколько одолжил несколько лет назад.

Даже произнесенные давным-давно фразы он мог запомнить дословно.

— Да, о великий султан, — кивнул Рахмет.

— Вот оно как… — и султан резким движением схватил подчиненного за шею. — Что ж ты меня обманываешь, Рахмет? Вроде уже десять лет служишь… И до сих пор не понял, что мне лучше не врать? Мне сообщили, что Гариб погиб в Российской Империи от рук неизвестного мага!

Сжав пальцы, он сломал шею генералу и с легкостью перекинул ее через стол к выходу.

Девушки-наложницы, которые прибыли для танцев, взвизгнули, но один из охранников провел себе по горлу пальцем. Наложницы прикрыли рты ладошками.

— Запомните все! Я не люблю, когда мне врут! Не люблю, когда тупят или что-то забывают! Я хочу, чтобы вы все уяснили, что мне нужно безоговорочное подчинение! И если вы удостоились моего внимания и заняли высокое место, то в последний раз предупреждаю: вы должны меня слушаться! Иначе вас ждет позорная смерть!

Он махнул рукой в сторону мертвого генерала, словно прогоняя муху.

Несколько военных тут же взяли тело за ноги и потащили к выходу.

Большие резные деревянные двери распахнулись, и на пороге появилась делегация монголов.

— Весело у вас тут, султан Сулейман, — произнес молодой высокий парень в традиционном монгольском наряде.

С ним была делегация из десяти человек. Все статные и широкоплечие — явно сильные войны. У каждого за спиной висел лук и колчан, на бедре палица.

— А ты, как я полагаю, Нумулан? — поинтересовался султан.

— Верно…

Второй сын хана пренебрежительно посмотрел на труп генерала и перешагнул через него. На его пути стояли несколько солдат, но он их даже не заметил и, растолкав, как каток направился к султану.

— А мы тебя заждались! Садись, ешь, пей, веселись, и потом обсудим дела, — предложил Сулейман гостям свободные места за соседним столом по левую руку от себя.

Оценив место, Нумулан остался недоволен. Он подошел, взял одной рукой широкую скамейку, на которой им предлагалось сесть, и поставил напротив султана.

— Раз уж мы на равных, то я хочу сидеть напротив тебя, султан Сулейман, — садясь, произнес главный монгол.

Двое военачальников, сидящих чуть дальше от повелителя, подскочили.

— Неслыханная наглость!

— Что этот узкоглазый себе позволяет?

Сын хана только повернул голову и нечитаемым взглядом оценил выскочек.

— Ха! — обрадовался султан. — А ты мне уже нравишься! Дерзкий, властный! Подстать всей вашей стране! Хвалю! Позабавил ты меня!

Сулейман благосклонно кивнул, чтобы военачальники успокоились и сели. Остальные из делегации расселись рядом со своим господином. Вновь заиграла музыка, и бедные наложницы начали танцевать, а слуги забегали с блюдами.

— Скажи, султан, почему тебя называют Смеющимся? — спросил Нумулан, откусывая ножку индейки. — Я наслышан о тебе. Поведай, какая из историй правдивая?

— О, а что именно ты слышал? — с интересом наклонился к нему султан Сулейман.

— Например, едва выйдя утробы своей матери, ты сразу рассмеялся, — рассказал монгол.

— Хмм… Такого не припоминаю. Это к моей матери, но она сейчас далеко на юге, в отпуске. А что еще?

— Народ говорит, что ты по смеху можешь определить, сильный человек или нет. Ну и с враньем то же самое…

— Какая глупая теория…

— Тогда поведай, какая истинная?

— На этот вопрос люди сами находят ответы. Но у нас встреча по другому поводу…

— Ты говорил, что сначала веселье, а я пока вижу только танцующих полуголых баб, да еду на столах. Где развлечения? — удивился Нумулан.

— О чем ты говоришь⁈ Разве это не развлечение? — и султан показал на наложниц. — А музыка? Лучшие исполнители со всей Османской Империи! Они считаются лучшими во всем мире, между прочим!

— Ну да, как же… — вздохнул монгол. — Это не развлечения, а постная херня какая-то.

— Да? — Сулейман оскалился. Он не любил, когда так пренебрежительно относятся к его увеселительным мероприятиям. — Тогда посвяти, что значит развлечение у вас, у монголов? Может, раздолье степи? Быстрый конь? Сокол на кисти руки и ветер в волосах?

— Неправильно! — воскликнул Нумулан и повернулся к одному из своих сопроводителей. — Бунгур, что слаще всего в жизни?

— Раздавить врага, повергнуть его на колени и услышать скорбный плач его женщины!

— Вот это верно! — улыбнулся сын хана. — А это так…

Султан призадумался. А ведь в чем-то этот неотесанный монгол прав. Повергать врагов в пыль — хорошее развлечение. Он и сам бы так развлекся, будь мероприятие иным.

— Забавно говоришь, сын хана, но у нас прием, и нет поблизости врагов с женщинами. Как видишь, Османская Империя — безопасное место, и мои враги давно убиты! Но если ты так хочешь, я могу подумать над тем…

— Вот! Другое дело! Я готов! — Нумулан вскочил на ноги и принялся снимать свои тяжелые одеяния.

— К чему? — насторожился султан и другие гости.

Все смотрели на раздевающегося сына хана как на сумасшедшего, который ошибся дверью. Наконец, он разделся по пояс, и все увидели на его спине татуировки в виде трех юрт.

— Как к чему? К поединку! Я хочу с кем-нибудь сразиться! Кого ты можешь мне подобрать, чтобы было не скучно? — он требовательно посмотрел на правителя Османской Империи.

И тут султан понял, что намечаются отличные переговоры. Что может быть лучше, чем поставить на место неотесанного сынка зарвавшегося хана, который считает себя пупом земли?

На лице султана вылезла страшная улыбка. Сидящие рядом осознали, что это очень опасно, но не могли ничего сделать.

— Кого порекомендовать? — Сулейман огляделся. — Выбирай любого за этим столом!

Монгол не думая, подошел к военачальникам, которые кричали на него.

— Хочу этих двух! — и ткнул пальцем.

— Хорошо! — махнул султан подданным. — Мужчины должны отвечать за свои поступки!

Оба военачальника посмотрели друг на друга и кивнули. Все же