— Дождись, когда он поплывет и полезет к тебе сам, — сказала она.

И вот я сижу, смотрю на босса, он — на меня. В его взгляде голод. Лютый такой, дикий. От него становится не по себе — ощущаю себя добычей хищника.

Раньше я никогда подобного от него не удостаивалась, пока мы не столкнулись в том клубе.

— Расскажи о себе, — неожиданно просит Михаил.

— Я? Что рассказать?

— Ну, что ты любишь, чем живешь.

— А… Зачем?

— Мне интересно, — отвечает босс, чем окончательно ставит меня в тупик.

Закусываю губу, пытаясь понять — в чем его цель? Нет, будь это настоящее свидание, скорее всего, это было бы нормально. Но у нас же просто договоренность. Воронцов хочет меня к себе в постель, а я просто вынуждена терпеть его попытки этого добиться. Ну и держать оборону, да.

— Это пикаперская техника такая? — с подозрением смотрю на него.

Михаил усмехается, делает глоток из бокала.

— Ты так боишься меня, мышка? Разве я тебя хоть раз обидел?

— А то, что ты принял меня за шлюху, считается?

— За это прошу прощения, — тут же признает вину он. — Но справедливости ради должен заметить, что в «Вайкири» это нормальная практика. Многие девушки соглашаются на такие предложения подзаработать.

Морщусь, даже не пытаясь скрыть своего отношения к подобному.

— То есть ты вот так снимаешь девушек?

— А ты уже ревнуешь? — ухмыляется этот гад. — Знаешь, Нелли, я тут подумал — мы ведь вполне можем поладить.

— Что это значит?

— Что у меня к тебе будет одно предложение, — многозначительно усмехается он и чуть подается вперед, гипнотизируя меня своим взглядом. А я в этот момент понимаю, что надо бежать. Вот прямо сейчас.

— Звучит как-то пугающе, — честно признаюсь, старательно держа лицо.

— Меня от тебя знатно штырит, ты уже заметила. Настолько, что я готов нарушить свои принципы.

Меня так сильно бесит этот вальяжный его тон.

— Да неужели? — цежу, вцепляясь в бокал как в спасательный круг — нельзя психовать. Иначе план пойдет лесом.

— Я ведь серьезно, мышка. Уверен, в постели ты огнище, и мне подойдешь на сто процентов. Я всему тебя научу, сделаю своей, скажем, временной спутницей.

— Такая честь, — протягиваю, глядя на бокал с вином.

— С работой, правда, придется что-то решить. Но ты ведь все равно хотела уволиться.

— А что так? Боишься, что я буду хвостиком за тобой ходить?

Воронцов едва заметно хмурится.

— Прости, мышка, но это правило я не нарушу даже ради тебя — в офисе никаких интрижек.

Вскидываю на него взгляд и осознаю простую вещь — босс собирался меня уволить сразу, как только получит свое. Он в принципе изначально предполагал именно такой путь. И если бы я не написала заявление, если бы не приняла это решение, то потом это стало бы для меня неприятным ударом.

— Да, я понимаю, — сухо отвечаю, а у самой внутри почему-то появляется горечь.

Глупая девочка. Знаю же, какой он. Тогда откуда робкая надежда, что все его слова станут началом чего-то?

Ох, ну точно, пора заканчивать — совсем не туда мысли поплыли.

Наш разговор прерывает официант — приносит наш заказ, и какое-то время мы с Воронцовым заняты едой.

Готовят тут вкусно. Мясо просто невероятное — почти как у мамы. А когда я поднимаю взгляд, понимаю, что босс неприлично пялится на меня.

— Что? — не выдерживаю его пристального внимания.

— Ты удивительная, — улыбается он как-то странно. — Обычно девушки едят одну траву, желая меня впечатлить. Знаешь, типа на диете, и мясо — это не про них вообще. А ты так вкусно ешь, что мне захотелось тоже. Угостишь?

— Я?

Босс вместо ответа резво пересаживается ко мне — причем так близко, что наши бедра соприкасаются, и я испытываю странные нехарактерные ощущения от этого.

Волнение мгновенно перескакивает отметку максимума.

— Ты, мышка, — вкрадчиво говорит он. Берет свою вилку, тянется к моей тарелке и накалывает кусочек мяса, а затем съедает его. При этом смотрит на меня, не отрываясь.

— Мы не настолько близки, — сиплю, пришибленная его наглостью.

Воронцов прожигает меня взглядом, пережевывает мясо, а затем, чуть наклонившись, шепчет:

— Это вопрос времени, детка. Я же вижу твою реакцию на меня. И ты тоже это чувствуешь. Себе не надо врать.

Его голос реально завораживает. Наверное, сейчас я понимаю тех, кто так быстро попадает под его обаяние. Вроде бы ничего Михаил не сделал такого, но ты словно загипнотизированный слушаешь его. Бешеная у него харизма, конечно.

Нервно сглатываю, судорожно соображая, что делать. Чувствую ладонь на бедре, которая медленно ползет выше, при этом осторожно задирая юбку платья.

— Мышка, — шепчет Воронцов, порочно глядя на меня. — Как увидел тебя в том образе, так свихнулся. Ты невероятная просто. А губы у тебя…

Он уже почти целует меня, когда с огромным трудом я вспоминаю про свой безумный план.

— Хочешь меня? — спрашиваю, выставив ладонь перед собой и успев удержать босса на расстоянии.

— А ты сомневаешься?

Мило улыбаюсь. Сердце колотится как сумасшедшее. Если Людино средство не сработало, то я пропала.

— Хочу убедиться, — выдыхаю ему в губы, а затем, собрав всю свою смелость, кладу ладонь ему на пах. Где сейчас абсолютный штиль. — Упс, — мило улыбаюсь. — Кажется, Миш, у нас проблема…

14 Михаил

Проблема — это еще слабо сказано.

Пиздец.

Когда до меня доходит в полной мере, какая тут ситуация, я охереваю настолько, что не сразу реагирую на расстроенную мордашку мышки.

Ни разу в моей жизни с того дня, как я узнал, что такое дрочить, мой член меня не подводил.

Да я даже в дупель пьяный мог отлично отжарить девку. А сейчас, когда меня по полной штырит от Нелли, он как будто впал в спячку.

Умарова картинно вздыхает и ладошку свою убирает.

— Я все понимаю, Миш, такое бывает у мужчин. Возраст опять же…

— Чего ты там сказала? — рычу, притягивая ее за плечи. Мышка, пискнув, выставляет ладошки и упирается ими мне в грудь.

— Ты ч-что⁈ — возмущается она. — Ну, я же не виновата, что у тебя не стоит!

Стискиваю зубы, чтобы не наломать дров. Интуиция буквально взрывается — что-то не так.

— Отпусти, — просит Нелли. С огромным трудом я заставляю себя выполнить это. В башке не укладывается, как так вышло. В мыслях уже диагнозы и…

— Я так понимаю, что мне лучше уйти, да? — продолжает мышка. — И я готова с пониманием отнестись, что после этого ты не захочешь меня видеть, так что могу работать удаленно, или даже вообще уволиться