Общая формула для России такова: чем дольше идет горячая фаза войны и утверждается новое государство, тем больше шансов проиграть войну Когнитивную.

Пока государство в России не явилось на фронты КВойны, а государственная пропаганда борется на фронтах войны Информационной, обществу остается наблюдать и учиться как минимум обороняться на уровне личности, а также учить этому родных и близких.

Глава 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА НА УКРАИНЕ

Все, что останется на месте бывшей Украинской ССР, является внутренней проблемой России. Пока идет военная фаза, это осознают единицы, но когда наступит этап приведения в порядок государства и умиротворения общества, начнутся главные испытания.

Государство, как мы определили, является системой систем, имеющей исторические корни и объективные внешние факторы. Чтобы понять происхождение государственности на территории бывшей УССР, сделаем небольшой экскурс в историю XX века.

Исторические традиции государственности

Мы каждый день живем в государстве и воспринимаем его через социальные взаимоотношения. Для нас это живой организм, поэтому достаточно представить себе историческую преемственность.

Свершения, открытия, победы и достижения так или иначе связаны с государством. Сложно и эффективно организованное, оно является предметом гордости, как, например, у немцев и японцев.

Несмотря на все успехи глобализации, у каждой государственности сохраняются свои культурные и национальные корни. Поэтому если утверждать, что украинцы и русские — один народ, то применительно к государству данное утверждение неверно.

Для жителей подавляющего большинства регионов России вопрос исторической преемственности государства не стоит. За исключением Калининградской области, государственность всегда была так или иначе своя: плохая, хорошая, но отечественная. Нацистскую оккупацию ряда областей РСФСР считать государственностью не будем.

Для республик бывшего СССР характерно иное историческое восприятие. То, что для нас является отечественной и единственно возможной моделью государственности, для жителей постсоветских республик — лишь один из вариантов.

Все без исключения республики — территории исторической конкуренции с разными центрами силы (империями) своего времени. Поэтому если посмотреть на регионы постУкраины, то станут видны следы разных государств — от Австрийской империи во Львове и Румынии в Черновцах до области Войска Донского на Луганщине и анархической крестьянской республики Махно на территории нынешнего Запорожья.

Да, эти исторические традиции государства ничтожно слабы по сравнению с государственностью советской, откуда вылупились все осколки бывшего СССР. Однако в случае с постУкраиной мы имеем дело с целенаправленным демонтажем государственности под эгидой учреждения государственности альтернативной, более правильной. И вот тут исторические традиции уже имеют значение.

Новейшая история государственности Украины — демонтаж фактического государства под фантазии об идеальном государстве, которое когда-то было, но исчезло из-за того, что пришло Русское государство. Все исторические мифы об особенной государственности на территории Украины — элементы разобранной КВойны. Простейшая манипуляция, основанная на ассоциации людей с тем городом, где они сейчас живут.

Действительно, во Львове была австрийская государственность. Впрочем, там же была и польская государственность, как в Бресте и Гродно. Но какое это имеет отношение к современному государству и особенно к современным жителям названных городов? Если учесть, что предки украинцев и белорусов в межвоенной Польше были бесправны, а территории находились в особом режиме колониального управления и назывались Восточные Кресы, то это было точно не свое государство. Однако манипуляции с историей настолько возбуждают фантазии, что несуществующие государственности из исторических баек начинают обретать политическую реальность. Все бы ничего, но в украинском случае вредная политическая идея о конкуренции моделей государственности не ведет ни к чему, кроме демонтажа собственно государства.

Наконец, мифология об альтернативной государственности приводит к тому, что республику захватывают иностранцы под предлогом проведения реформ во имя правильной, несоветской государственности.

Напомню: государственность — это система систем, поэтому государство либо собственное, либо захваченное. Степени внешнего контроля могут варьироваться, но центр принятия решений находится вовне или внутри. В этом смысле Украина с ее жителями во всех исторических ипостасях никогда не была государством, захваченным Россией. До 1917 года населенные украинцами (малороссами по дореволюционным переписям) губернии управлялись согласно общеимперскому праву, а сами украинцы в правах поражены не были. В отличие, например, от ряда горцев-мусульман Северного Кавказа и калмыков, признаваемых тогда инородцами. Сегодня Калмыкия — плоть от плоти государства Россия, а бывшая Екатеринославская губерния — в огне гражданской войны. Регион Волынь, что на Западной Украине, на выборах в дореволюционную Думу массово поддерживал «черносотенцев», а сегодня под Луцком проводят фестиваль «Бандерштат».

Поэтому, устанавливая государство на территории постУкраины, России во многом придется начинать с нуля. То, что появилось вместо государства, сложно назвать системой. На постУкраине сформировалась скорее антисистема, паразитировавшая на государственности.

Принцип № 9. Антигосударственность

Историк Лев Гумилев, кроме авторского понятия «пассионарность», ввел еще один термин — государство-химера. Он разобрал это явление на примере средневековой Хазарии и ряда других государств Ближнего Востока.

Государство-химера образуется внутри системы, а потом, захватив государство, уничтожает его. Химера паразитирует на государственных институтах, используя их во зло.

Нечто подобное мы наблюдаем сегодня в агонии постУкраины. Режим В. Зеленского использует советскую систему военкоматов для обеспечения массового призыва. Но так как призывники нужны не для войны, а для картинки героической гибели в кровавом сериале, предназначенном Западу, то военкоматы, которые созданы для защиты родины, превращаются в систему похоронных бюро, а военкомы — в рэкетиров.

Справедливости ради украинская химера родилась не на пустом месте. В первом томе «Украинской трагедии» подробно разобрана идея безгосударственности, которая легла в ее основу. Безгосударственность как особая форма свободы общества достаточно прочно сидит внутри постУкраины и ее жителей. России предстоит преодолевать эти стереотипы как вредные иллюзии об исторических альтернативах.

Государственность на территории постУкраины — плоть от плоти государственности России. Просто последние 30 лет государство оказалось брошено и деградировало до неузнаваемости.

Государство и власть. Советская модель на Украине

Во всех постсоветских осколках модель государства на старте была плюс-минус похожая: политическая власть принадлежала партии, хозяйственная — исполкомам (в СССР лишь на словах власть была советская, по факту — коммунистическая). Еще имелись Советы народных депутатов разных уровней, роль которых сильно возросла после того, как КПСС лишили монополии политической власти.

Все постсоветские государства на заре нового рождения столкнулись с похожими кризисами, в центре которых находились Советы, быстро переименованные в Мажилисы, Рады, Думы и Жогорку Кенеши.

Государство — это сложная система, которой способен управлять лишь тот, кто взял всю полноту власти. Более того, оно есть результат процессов борьбы за власть. По крайней мере, публично-политическая часть государства задумана как поле битвы