я решилась поцеловать его в ответ. Успела прочитать в его глазах удивление и вновь провалилась в водоворот новых приятных ощущений. И почувствовала разницу в том, когда целуют тебя или целуешь ты.

— Неожиданно, — он слегка отстранился, когда у меня закончился воздух. — Очень нежно. Хочу ещё так.

Моё действие вызвало у него ответную реакцию. И следующий его поцелуй превратился в мощный поток, который сминал всё, что попадалось на пути. Я задрожала в его руках, но он быстро остановился, обхватив мои плечи. Открыла глаза и снова увидела волнение в его взгляде:

— Прости, я не сдержался, — шептал он и поглаживал успокаивающе мои плечи, — ты просто такая вкусная.

От каждого его слова я обмирала и падала вниз, но он держал крепко и ободряюще.

— Надо поработать, солнце моё, — сказал он срывающимся голосом, отлепился от меня и потянул за руку в сторону стульев.

У меня всё также сильно кружилась голова. Все его слова до меня доносились как сквозь стену. В какой-то момент меня охватила паника, следом вспыхнуло непонятное и новое для меня желание. Мне было необходимо, чтобы это всё продолжилось. Казалось правильным, чтобы продолжилось. Что продолжилось? В каком виде? Я и сама не представляла себе это.

— Присаживайся.

Я послушалась его и села за стол. Он подсунул мне какой-то журнал.

— Будь добра, помоги мне, пожалуйста. Мне надо сравнить цифры в четвёртом ряду. Продиктуешь, а то мне неудобно.

— Так я тебе помогла уже. Пять минут назад.

Он обвёл взглядом меня и улыбнулся:

— А ты не так проста, Марго, как кажешься на первый взгляд, — потом посмотрел на часы на своей руке. — Десять минут назад.

— Десять, — я хмыкнула. — Казалось, меньше. Ну, записывай, — и притянула поближе к себе журнал.

Мне поработали с ним примерно около часа. Если честно, то спина затекла, и хотелось каких-то движений. Я не привыкла так долго сидеть на месте. Даже проводя уроки с детьми, никогда не сидела за учительским столом.

Я встала, прошлась к стеллажам. Провела по ним рукой и обернулась. Никита изучающе и одобрительно смотрел на меня.

— Я тоже устал. Потерпи немного. Уже мало осталось.

— Не волнуйся. Сделаем всё, как надо. А ты и не обедал? Да?

— Да.

— Ты как мой папа. Пока не сделает свои дела, обедать не сядет.

— А кем работает папа?

— Они уже на пенсии. А вообще, папа — инженер. А мама — учитель истории, — заранее сказала я, предвидя следующий вопрос. — А у тебя кем работают родители?

— Папа конструктор, мама технолог. Оба работают на химическом производстве.

Хотела ещё спросить, в каком городе они живут, но потом вспомнила, что он уже это говорил, а я пропустила всё мимо своих ушей. Говорил в тот день, когда я соврала про свою станицу. Назвала ему другую. Ладно, позже объяснюсь. Сейчас не время, когда он так на меня смотрит.

— А почему здесь нет видеокамер, если всё так секретно? Ой, здесь же всё пишется, — подскочила я.

— Так здесь и проверяющие работают. Всем хочется поковыряться в носу. Незаметно. Поэтому и нет видеокамер, — на удивление он был спокоен, как удав.

— Опять шутишь? — я подошла к нему поближе.

— Шучу. И насчёт записи разговоров тоже пошутил.

Моя бровь удивлённо выгнулась.

— Даже так. Интересно зачем?

— А ты что, согласилась бы по-другому?

Я развернулась и хотела… Не знаю что хотела сделать. Но он резко потянул меня к себе на колени, а потом повернул моё лицо к себе.

— Согласилась бы? — провёл ласково подушечками пальцев по моим скулам. — Или снова сбежала?

Я не отвечала, потому что не знала ответы на его вопросы. Его руки спустились на талию, а я непроизвольно положила свою голову ему на плечо. Он легонько губами целовал мне висок. Я осторожно и несмело гладила его.

Он нырнул под мою кашемировую водолазку. Прошёлся руками слегка в районе талии и остановился. Обтянул мою кофту и повернул меня лицом.

— Иди сюда, — и стал меня целовать.

Не хочу повторять за писателями расхожие фразы, как у меня разгорался пожар внутри. Как его мужские пальцы гладили и сжимали мои запястья. Но тем не менее это было именно таким образом: несдержанно и горячо. Видимо, вот так и начинаются романы между мужчиной и женщиной. Именно с этого момента у каждой пары появляется ни с чем не сравнимый аромат только их отношений. И все фразы, и даже просто слова начинают приобретать особый смысл и цвет.

— Марго, — шептал он мне в ухо, — ты сводишь меня с ума. В тебе есть что-то такое, от чего я никогда не смогу отказаться, — это была песня, бальзам, который излечивал любые раны, — я отдаю себе отчёт, что времени прошло всего ничего. Но я точно знаю, ничего подобного я никогда не чувствовал. Почему ты молчишь?

— Я не знаю, что говорить. Мне не с чем сравнивать. Я никогда никого не любила. Но я также могу точно сказать, что мне сейчас невероятно хорошо.

— Я рад, что это всё взаимно. Поговорим обо всём позже. Многое нам придётся решать, — он прижался своей щекой к моей. — Марго, милая, надо доделать работу. Я уже и сам жалею, что всё у нас началось вот так, здесь. Не хочу, чтобы было всё скомкано.

— Не будет, не волнуйся, — я встала с его колен, а он не отпускал мою руку. — Давай, доделаем то, что надо. Нас скоро будут ждать.

Он тоже поднялся, ещё раз прижал меня к себе, погладил по голове. Потом развернул огромный лист бумаги и сказал:

— Ты умница. Принеси вон тот журнал с синей полосой с третьей полки, — я подошла к стеллажам. — Да, этот. Спасибо.

Несмотря на наше состояние, время пролетело за работой быстро. Перед тем, как выйти, мы ещё несколько раз обменялись небольшими поцелуйчиками. Собрали все свои вещи и спустились вниз.

Внизу нас ожидал только один профессор. Оно и понятно было: работы оказалось много, возможно, все также не успевали собрать информацию.

— Как поработали? — поинтересовался он.

— Неплохо, — с улыбкой ответил Никита. — Маргарита, сходи, забери свой телефон.

Я получила свой телефон, разблокировала, чтобы посмотреть сколько времени. И ужаснулась — тридцать пять пропущенных. И тут же увидела, как засветился экран. Хорошо, что хоть догадалась утром отключить звук.

— Да, мама.

— Ты где была, тварь ты этакая? Где ты шляешься весь день?

— Мама, я сейчас в поездке. Не кричи, пожалуйста, — слёзы стали проситься наружу, но я старалась изо всех сил их сдержать.

— Ты мне ещё указывать будешь, что мне делать!

— Мама, пожалуйста, здесь