Сухой смех бьет по воспаленному мозгу. Ненависть на секунду вспарывает вены и тут же стихает. Привычное бремя покорности.

— Этой ночью я умру, наемник.

Слепая надежда клокочет в горле. Свобода? Свобода???

— Но это ничего не изменит. Ты клялся и после смерти. Подойди ближе.

Рука входит в грудь, будто там нет ни кожи, ни костей, ничего. Будто это растопленное масло. Большое кровавое горячее сердце пульсирует на широкой ладони.

— Я возьму это, ты не возражаешь? Тебе оно больше не понадобится.

Покорность. Покорность. И ненависти больше не будет. И надежды тоже.

— Да, Наместник.

Фобия уже не кричит. Она царапает ногтями кожу — там, где все еще бьется ее живое, большое, кровавое, горячее сердце.

Вырвать бы и бросить преданному псу.

Но к чему ему?

Он давно не человек.

Ему не нужно ничьих сердец.

Слышно было, как невдалеке стучал молоток — после вчерашнего урагана в лагере были кое-какие незначительные разрушения.

Утро случилось ясным и слегка прохладным.

Крест сидел на преподавательском столе, поставив ноги на скамейку.

Фобия — единственная из всех воспитанников — разместилась в центре полянки, обычно заменяющей псевдомагам учебные аудитории.

Одной вместо многих под взглядом дежурного по лагерю было неуютно.

Сейчас их было только двое.

Крест молчал. Фобия тоже.

Она умела подолгу молчать. В конце концов именно этим она и занималась большую часть своей жизни.

Видимо решив, что психологическая атака проведена, Крест нарушил тишину.

— Что это вчера было? — спросил он.

— Не знаю, — честно ответила Фобия. — Оно само.

— Выглядишь ты хреново. Плохо спала?

— Отвратительно.

Крест улыбнулся, явив миру дружелюбный волчий оскал.

— А я в последнее время хорошо сплю, — зачем-то сообщил он. — Просто замечательно.

Фобия промолчала. Она очень сильно хотела забрать путанку из своих волос из-под его подушки. Еще одной подобной ночи она просто не переживет.

— Не знаешь, почему я так хорошо сплю, Грин?

Потому что у тебя нет сердца, ублюдок?

В этом лагере девятнадцать псевдомагов и один проводник. Почему именно она сидит сейчас перед Крестом? Или он с каждым намерен беседовать о сновидениях лично?

Хотя чудеса проявляла вчера только Фобия.

— Потому что я украла ваши сны, — ответила она неохотно. А что еще было делать?

Крест долго смотрел в ее осунувшееся, бледное лицо.

— Я сплела ловушку для снов из своих волос, — объяснила она, сжалившись над ним. — И положила вам под подушку.

— Зачем? — потрясенно выдохнул он. Кажется, это была первая живая эмоция, которую он продемонстрировал.

Хороший вопрос. Зачем же ты это сделала, Фобия?

— Это было спонтанным решением, — уклончиво проговорила она. — Оно просто возникло, когда я обыскивала ваш домик.

Еще одно «зачем» почти сорвалось с его губ, но Крест вовремя вспомнил о том, что он в этом лагере вроде бы главный, и вообще ему много столетий. Удивляться дважды в одном веке было ему несвойственно.

— Ну ладно, — неожиданно покладисто произнес он, спрыгнул со стола и пошел прочь.

Фобия тоже вскочила.

— Вы выбросите ловушку, правда? — ненавидя себя за невольно заискивающий тон, спросила она у удаляющейся широкой спины.

Крест остановился, оглянулся на нее.

— Нет, — коротко ответил он.

— Пожалуйста. Ваши кошмары… Они невыносимы.

— Я знаю, — злорадно ухмыльнулся он.

— Вы не должны навязывать их другим людям.

— Я? Навязывать? Грин, ты ничего не перепутала?

— Я заколдую вас, — мрачно пообещала она. — Я умею. Вы видели.

Он засмеялся.

— Какая нелепая и самоуверенная пора — молодость. Это не ты умеешь. Это не твоя сила. Но так и быть, девочка, пользуйся ею. Считай, что она идет бонусом к ночным кошмарам.

И мерзавец ушел удивительно легкой, несвойственной ему походкой.

А Фобия ощутила, что ее придавило каменной плитой.

Она никогда не была ябедой. Может просто потому, что прежде ей некому и не на что было ябедничать. Однако перспектива провести еще одну ночь с воспоминаниями — а это были именно воспоминания, а не просто бред воспаленного разума — Фобию пугала больше, чем то, что о ней подумают.

Нянюшка Йокк сбивчивую речь выслушала невозмутимо, не выпуская из рук своих спиц.

— Какая у тебя добрая душа, — восхитилась она, когда Фобия замолчала. — Наконец-то мальчик по человечески выспится.

Больше просить о помощи было некого.

Конечно, Фобия под шумок наведалась еще раз в домик Креста, но обнаружила под подушкой только тетрадный листок с нарисованным кукишем.

День покатился своим чередом. Уроки, корова, прогулка с Антонио перед отбоем.

Ближе к ночи Фобия уселась на крылечке их домика с Несмеей и твердо решила воздержаться сегодня ото сна.

Пролетела мимо зловредная Цепь.

— Звонили родители Ханны Грин, — сообщила она с явным удовольствием. Фобия вспоминал беспроводной телефон на столе, стоящем посреди поля, — Ругались с Соло. Просили вернуть их малютку-дочку домой. Соло их успокоил.

Фобия не сразу сообразила, кто такой Соло.

Надо же, родители Ханны Грин. Как будто у них только одна дочь. Противная, противная Цепь.

Фобия так и уснула — привалившись спиной к стенке домика. А проснулась — вернее выпала из липкого удушья одиночной камеры — на рассвете. Долго мотала головой, не в силах сообразить, кто она, где она.

От холода руки и ноги тряслись.

Как там было? Чужая сила бонусом к чужим снам?

С трудом сконцентрировавшись на этой мысли, Фобия встала, пошатываясь побрела к лагерю. Остановилась в нескольких метрах от домика Креста, ухватившись рукой за дерево. Сосредоточилась на своей ненависти, на своей злости.

Ненависть — самое сильное чувство на свете.

Домик вспыхнул поначалу слабыми язычками пламени по периметру. Огонь с голодной похотливостью прильнул к деревянным стенам.

Лагерь спал. Почему-то не взывала сирена. Не выбежала Сения Кригг с прыгающим на голове пучком рыжих волос. Не появился даже вездесущий Оллмотт.

Лагерь спал. Домик горел. Крест так и не показался. Слишком крепко уснул без своих кошмаров?

Фобия испугалась. Попыталась потушить домик силою мысли, но ненависть покинула ее душу, и ничего не получалось. Логичнее всего было закричать о помощи, что она и сделала во всю мощь своих легких. Но домик горел так быстро, а народ все никак не просыпался и не просыпался.

Страх воды.

Страх огня.

Страх упасть в открытую могилу.

Страх сойти с ума.

Страх