— Сегодня четырнадцать… куда подевалась моя маленькая девочка?

Делуция только усмехнулась, и, когда он отпустил ее, она переместилась в объятия матери, аромат знакомых духов цвета вишни и персика мягко окутал их, принеся чувство успокоения.

Снова отступив назад, Делуция посмотрела на торт и сказала несколько застенчиво:

— Я не была уверена, будем ли мы делать это снова в этом году.

Глаза Осмады комично расширились, и она театрально приложила руку к груди.

— Боже, ты ведь не слишком стара для дня рождения, правда? Потому что, если так… — Она взяла торт и, едва скрывая улыбку, сделала вид, что собирается уйти с ним.

Делуция рассмеялась и протянула руку, чтобы остановить мать.

— Я никогда не буду слишком стара для дня рождения. Я просто не знала, будете ли вы слишком заняты, чтобы праздновать, особенно учитывая, что леди Нерита и остальная делегация Харовелл все еще здесь.

Сине-зеленые глаза Аурелия, так похожие на глаза Делуции, были нежны, когда он сказал:

— Шестое августа — самый важный день в году. Каждый год. — Он провел большим пальцем по ее скуле. — Занята ты или нет, мы всегда найдем время для твоего дня рождения, милая.

— И торта, — сказала Осмада, сверкнув своей белозубой улыбкой. — У нас всегда найдется время для торта.

Делуция рассмеялась, но ее мать права, торт был изюминкой каждого года. Пекарь, миссис Гриббль, раньше работала шеф-кондитером во дворце, пока не ушла, чтобы открыть собственную кондитерскую — «Миссис Гриббль Кексы» и «Нибблз» — и ее творения не шли ни в какое сравнение. У королевской семьи были постоянные заказы на каждый день рождения: король отдавал предпочтение торту с кокосовым кремом, королева предпочитала торт с шампанским и свежими фруктами, а Делуция всегда заказывала торт из белого шоколада с начинкой из ягод дилли — восхитительное блюдо пурпурно-кремового цвета, которое всегда заставляло ее стонать. Даже сейчас, просто глядя на шедевр, который держала в руках ее мать, Делуция облизывала губы в предвкушении.

— Я уже сказал леди Нерите, что мы не присоединимся к ней за завтраком, — сказал Аурелий, снова садясь на кровать и похлопывая по месту рядом с собой. — В конце концов, у нас есть традиция, которую нужно поддерживать.

Он подмигнул Делуции, полез в карман пальто, достал три десертные вилки и раздал их.

Делуция не смогла сдержать улыбку на лице. Она не только ела торт на завтрак, но и не должна была делать это где-то рядом с Макстоном. Это был уже идеальный день, и он едва начался.

Усевшись все вместе на кровать и пренебрегая правилами приличия, Делуция и родители с наслаждением уничтожали торт. Это было почти обидно, учитывая, сколько внимания посветили отделке, но Делуция знала, что миссис Гриббль не расстроится, на самом деле, она была бы в восторге от их энтузиазма и явного отсутствия сдержанности.

— Каждый год, в обязательном порядке, — в конце концов, сказал Аурелий, поглаживая живот, закрыв глаза. — Ни разу миссис Гриббль не доставляла ничего, кроме самого лучшего.

Не в силах съесть ни кусочка, Делуция могла только прислониться к матери, простонав в знак согласия.

— Думаю, это поможет нам всем продержаться до моего дня рождения через несколько месяцев, вы согласны? — спросила Осмада, успокаивающе проводя пальцами по волосам Делуции.

— Пожалуйста, не говори сейчас о большем количестве торта, — взмолилась Делуция, снова застонав, но по другой причине.

Ее родители слегка усмехнулись, но затем, как будто щелкнул выключатель, они посерьезнели.

— Есть кое-что, о чем мы хотим с тобой поговорить, милая, — начал Аурелий. — Кое о чем важном.

Выпрямившись, Делуция почувствовала, как пирог камнем лег в желудке. Часть ее ждала того, о чем, как она предполагала, пойдет этот разговор, ждала этого с тех пор, как она оказала такой холодный прием их гостям из Харовелла.

— Если это из-за того, как я вела себя с Макстоном…

— Нет, дело не в этом, — перебила Осмада, положив руку на спину дочери, поддерживая и утешая. И тихо добавила: — Тем не менее, мы действительно хотели бы, чтобы ты пришла к нам и рассказала о его обращении с тобой, вместо того, чтобы нам пришлось вчера слышать это от главного конюха Корбина.

Делуция замкнулась в себе, не в силах выдержать взгляд матери. Очевидно, Кайден и Деклан были не единственными, кто подслушал ее разговор с Макстоном.

— Простите, — прошептала она, задаваясь вопросом, как много было сказано ее родителям, и не уверенная, расстроилась ли она или почувствовала облегчение теперь, когда правда вышла наружу. — Я…

— Не извиняйся, — сказал Аурелий, его глаза сверкали, а голос стал жестким — голос короля, но также и голос отца. — Корбину пришлось самому собрать все воедино, но того, с чем он вернулся к нам, достаточно, чтобы, если бы мы знали, мы никогда бы не позволили Нерите привезти с собой сына. И независимо от того, насколько хорошо, по словам Корбина, ты вела себя вчера, Макстону не будут рады во дворце после того, как он вернется домой в Харовелл в эти выходные… по крайней мере, пока я ношу корону.

Слезы защипали глаза Делуции, и она быстро заморгала, пытаясь сдержаться. Ей это не совсем удалось, так как одна из них выскользнула на свободу.

Аурелий потянулся вперед, чтобы вытереть ее, его голос был хриплым, когда он сказал:

— Он не стоит твоих слез, моя милая девочка.

— Они не из-за него. — И это было так… это было из-за слов ее отца и свидетельства того, насколько глубоко на него и мать повлияло то, что они узнали.

Лицо Аурелия смягчилось. Так же хрипло он сказал:

— Тебе следовало прийти к нам. Мы бы никогда не…

— Знаю, — перебила она, вытирая лицо. — И именно поэтому я этого не сделала. Потому что, я думаю, в глубине души я знала, что это была битва, которую я должна была вести сама. — Она шмыгнула носом и продолжила: — Он не единственный хулиган, с которым я столкнусь в своей жизни. Мне нужно было научиться стоять за себя, чтобы в следующий раз, когда это случится, я уже была готова. — Выдавив улыбку, она закончила: — И, кроме того, я не могу всегда ожидать, что мои родители вмешаются и спасут меня, не так ли?

— Для этого и существуют родители, — тихо сказала ей Осмада, поглаживая ее по спине. — Но не заблуждайся, красавица, мы не могли бы гордиться тем, как ты держалась.

Король наклонился вперед и погладил