class="p1">— С какой целью вы меня караулили?

Как же интересно Марфа умела ставить вопросы! Чувствовался опыт, причём многолетний.

— Хочу пригласить тебя на ужин, — скуповато улыбнулся Турисов.

Вот чёрт. Один взгляд на лицо Марфы, на эти веснушки и очки — и вся расслабленность летит в пропасть. Хотя расслабленным со вчерашнего вечера он себя не чувствовал.

Не говоря уже про её губы…

Она могла вчера его попробовать.

Хотела же…

В пах ударила волна жара. Он хотел эти губы. И хотел не просто целовать. А брать… Причём глубоко, по максимуму.

— Зачем?

Марфа нахмурилась и сильнее вцепилась в сумку. С тонкими пальчиками с розовым маникюром у него теперь тоже имелась ассоциация…

— Покушаем. Отдохнём.

— Я не устала, Илья Николаевич, — негромко отозвалась Марфа.

Но голос её чуть-чуть, едва заметно дрогнул.

А это уже сигнал.

— Без спиртного, — уточнил Илья.

В салоне играла приглушённая нейтральная музыка. Никаких современных мотивов, ничего раздражающего. Машину он вёл неспешно, рассчитывая провести в обществе Марфы побольше времени. И давая ей возможность посмотреть на него с другой стороны.

Утром она улепётывала из квартиры, точно за ней демоны гнались. Точнее, один демон. Он.

Возможно, и правильно улепётывала. Нет, он, конечно, не набросился бы на неё. Это уже перебор.

На насильника он не тянул, как ни крути.

— Я понимаю, чем занимаются за ужином. Я не понимаю цель вашего приглашения.

— А нужна цель?

Она тонким указательным пальчиком поправила очки.

Ну классическая училка… Ещё осталось исподлобья на него посмотреть.

Но каждый её якобы воспитательный посыл воспринимался Ильёй иначе. Он возбуждал. Любой её жест нёс для него определённый смысл. И все они лежали в горизонтальной плоскости.

Член давно стоял. К счастью, лёгкое короткое пальто и джинсы надёжно прикрывали пах. Если, конечно, не присматриваться. Не стоило МарьИванну раньше времени пугать своими дальнейшими планами.

— А какой документ вы показывали там… в баре?

— Тебе интересно?

— Ну да…

Она смущённо зажевала нижнюю губу.

А Илью снова торкнуло. Безобидный же жест… Или наоборот? Память щедро подкинуло с десяток сцен, когда другие женщины как бы случайно точно так же зажёвывали губу. И в то же время абсолютно иначе. Илья всегда оставался равнодушным. Каждый раз. С МарьИванной всё иначе.

В горле пересохло. Он нахмурился, пытаясь совладать с жаром, что прокатился от паха по всему телу.

— Я — прокурор.

— Новый в нашем городе?

— На данный момент потрёпанный слегка бессонной ночью, — съязвил Илья. — Нет, не отправляли меня в ваш регион. Я в отпуске, к другу приехал.

— О… То есть вы в нашем городе проездом?

— Можно и так сказать.

— Мило, — Марфа вцепилась в сумочку сильнее. — Тогда поспешу вас разочаровать, Илья Николаевич.

Эта училка вздёрнула подбородок кверху и расправила плечи. Оставалось только повыше задрать очаровательный носик — и картина будет идеальной.

— Вы поставили не на ту женщину.

Турисов вскинул брови.

— То есть?

— Что тут непонятного? — щёки Марфы вспыхнули сильнее, но даже румянец не мог скрыть очаровательные веснушки. — Вы же сами только что всё сказали. Что приехали к нам в гости. И зовёте меня в ресторан… Думаете, я не понимаю, что вы рассчитываете на продолжение? Наверное, решили, что такая… хм… старая дева, как я, с радостью поведётся на предложение такого… хм… холёного мажора, как вы.

Кем его только не называли. Иногда в лицо. Иногда за глаза. Чаще, конечно, второе. Ссориться с ним особо желающих не было.

Но никогда, ни разу в жизни его не называли мажором.

Докатился…

Значит, вот такое впечатление он производит на Марфу. Интересно.

Ему не нравилась её реакция. Определённо. Нахохлилась и злится. Точнее, пытается скрыть последнее. И выдаёт что-то нелепое.

Хотя…

Чего уж скрывать — на продолжение Илья рассчитывал. И ещё как! Но Марфа умудрилась озвучить это так, что ему самому не понравилось.

— Ты делаешь скоропостижные выводы, Марфа.

— Да неужели? — в её голосе не было и намёка на иронию. Только серьёзность и холодность. — Илья Николаевич, я вас услышала. Надеюсь, услышали и вы. А теперь будьте любезны остановить машину, я выйду.

Ничего подобного он делать не собирался.

Они ещё не закончили с разговором.

Отказ Марфы его удивил. Он рассчитывал на более адекватную реакцию. И уж тем более не на открытую конфронтацию.

Нет, надо было её зажать с утра. Так, слегонца.

— Тогда у меня к тебе будет деловое предложение, Марфа.

Услышав его слова, МарьИванна мгновенно оживилась. Даже глазюками своими зыркнула предвкушающе.

Илья и сам толком не знал, какое предложение будет делать. Слова сорвались самопроизвольно. Ему надо было найти предлог, чтобы задержать Марфу в машине.

— Вы засняли меня танцующей в том мерзком баре, и будете теперь шантажировать? — тотчас встрепенулась она, посылая ему испепеляющий взгляд.

У Ильи едва челюсть не упала на руль. Годы работы в суде помогли сохранить лицо и не выдать весь спектр удивления, что неприятно полоснуло его.

Ничего сказать в свою защиту он не успел.

— Я так и знала! — вскрикнула она, резко поворачиваясь. — Знала, что вы нечто подобное скажете! Воспользуетесь моей слабостью и… Немедленно остановите машину! Я выйду!

— Не могу, — он для убедительности развёл руками. — Вокруг нас машины.

— Руль! Вы отпустили руль!

— Да никуда он не денется! Всё, держу.

— Тогда я выйду на светофоре.

— Нельзя. Нарушишь правила дорожного движения. Ты же в курсе, Марфа Ивановна, что участниками дорожного движения являются и пешеходы?

От гнева её ноздри расширились, рот приоткрылся.

И его больная фантазия тотчас подкинула картину, где он проводил налитой кровью головкой по этим губам.

Треш…

В горле пересохло.

Запись у него и правда была. Он даже успел её просмотреть.

Ну надо же, как иногда интересно тусуется колода.

Он приехал к школе с благими помыслами. Намеревался поухаживать за Марфой. Понравилась она ему. Сильно. На уровне подкорки.

Последнее выражение он где-то услышал недавно, и оно засело в мозгу. Как может человек понравиться на уровне подкорки? Что за бред?.. Оказывается, бредом было многое из его прошлого.

Марфа его точно не слышала. Дёрнула ручку двери. Тщетно. Дёрнула повторно.

— Ни одна дверь не откроется при движении, — недовольно бросил Илья, прислушиваясь к своим ощущениям.

Именно к ним. Не к тому, что чётко и обоснованно вещал мозг, настойчиво говоря, что вот тут, именно тут надо тормозить. И последний глагол никак не относился к автомобильному движению.

Этот город плохо на него влиял.

Как и сама женщина, что сидела рядом и смотрела на него возмущённо. В её взгляде застыло то самое ненавистное всеми мужчинами выражение «яжеговорила».

А дальше