― Простите, не хотел напугать, – виновато проговорил сыщик, с беспокойством глядя на женщину.

Оба ощущали скованность и неловкость. Она скорее почувствовала, чем осознала отголоски обиды в его глазах, и была очень удивлена. А Йан смотрел на неё и злился всё больше, не понимая, как можно выглядеть невинной и искренней, и, одновременно, так врать! Если бы она просто сказала правду… Неужели считает его таким дураком? Зачем это всё?

― Как ваши дела? – осторожно спросила Нэл, заметив подрагивающие породистые ноздри. Может, если дать ему выговориться, то всё прояснится? Пусть расскажет, что его так злит!

― Благодарю за заботу, всё неплохо, – холодно ответил он. И тут же сменил тему: – Где ваше кольцо, декан Воярр? Я думал, его магия должна защищать вас.

― Учитывая случай с демоном, – Нэлис еле сдержала эмоции, при этом официальном обращении, – думаю, родовая магия поможет мне только при крайней необходимости, как это было в поместье. Когда у меня есть шанс выжить самостоятельно или с чьей-то помощью, она не проявляет себя.

― Интересная теория, возможно, вы правы.

Дайни был непрошибаем, он снова стал тем, кто обвинял её во всех грехах в сером кабинете королевского сыскного отделения. Но Нэл не готова была сдаться, убеждая себя быть мягкой, не делать поспешных выводов. Мало ли, что могло произойти, может он просто не в духе...

― Думаю, мои предки, как и я, доверяют вам, знают, что вы всегда поможете... И сила кольца не безгранична, в любом случае, это всего лишь семейный артефакт, – тихо ответила декан и с мольбой посмотрела на мужчину.

“Ну же! Не стой, как истукан! Обними меня!” – кричали её глаза, вот только Йан смотрел в сторону и ничего не хотел замечать.

Его ответ убил надежду на лёгкое примирение:

― Не претендую на чужие лавры. Вас спас Дэлк, его и благодарите, я лишь слегка содействовал, – сказано это было так, будто он отмахнулся от всего, что их связывало.

Нэлис отвернулась, не в силах выносить вид этого айсберга в человечьем обличьи. Она уже довольно оцарапалась об его острые края! Сейчас больше всего хотелось, чтобы сыщик ушёл, пока они не наговорили друг другу такого, что потом невозможно будет забыть и простить.

В дверь постучали, и Нэл уже почти обрадовалась этому вторжению… Но, как оказалось, рано.

― Декан Воярр, вам прислали букет, – санитарка, с восторгом на морщинистом лице, торжественно внесла охапку королевских лилий, редких и очень дорогих цветов. Все женщины Ривары их обожали!

Изящные белоснежные лепестки, покрытые налётом золотистой пыльцы, переливались на свету. Длинные пушистые тычинки залили палату изумительным ароматом, нежным, свежим и чуть сладковатым…

И тут, перед Нэлис возник вестник.

Дайни без труда узнал птицу. Бывший женишок раскошелился не на шутку! Да и жест какой “говорящий”!

Делая предложение, состоятельные риварцы дарили избраннице ветку этих цветов, символически признавая девушку своим бесценным сокровищем… А тут, Йан зло усмехнулся, не ветка, а целая клумба!..

“А она и рада! Ждала, наверное, вон, глаза как сверкают, щёки раскраснелись!” – сыщик почувствовал себя лишним, а от вони дорогостоящего подарка стало нечем дышать!

Он задал последний вопрос, тот, ради которого и пришёл:

― Так почему вы сняли кольцо? – голос прозвучал требовательно и грубо, вырвав женщину из какого-то ступора.

Нэлис снова вздрогнула. Мало ей этого идиота с “женихательным ” букетом, так ещё и Дайни какая-то бешенная вошь покусала!

Отвечать не хотелось, Нэл не покидало ощущение, что он подозревает её в чём-то, а от этого на душе делалось гадко, и в груди что-то ныло. Так и подмывало заехать букетом одного ухажёра по физиономии другого! “Два взбалмошных придурка! – женщина готова была взорваться, – сами не знают, чего хотят, а я отдуваюсь!” Но декан взяла себя в руки:

― Я не могу постоянно ходить в перчатках, это будет выглядеть странно, а выставлять перстень напоказ тоже не хочется. Решила не носить его на занятия, пока не найду способ сделать кольцо невидимым для посторонних, – она внимательно следила за Дайни, пытаясь разглядеть хоть искорку былой теплоты. Но тот отгородился от неё, и напоминал бездушную статую. В конце концов, это ледяное равнодушие разбило в прах её намерение выяснить причину странного поведения. Декан гордо вскинула голову: – У вас ещё есть вопросы, господин дознаватель?

― Нет, скорейшего вам выздоровления! Уверен, в компании роскошного презента дело пойдёт быстрее, – дознаватель резко развернулся и вышел из палаты, даже дверь не закрыл!

Нэлис оставалось только смахнуть слёзы обиды. Злосчастный букет полетел на пол. “Кажется, я больше никогда не смогу даже слышать об этих цветах!” – мелькнула горькая мысль. В душе образовалась какая-то тёмная и холодная пустота, будто она только-что потеряла самое важное в жизни.

Санитарка, ставшая невольной свидетельницей сцены, осуждающе глянула на декана, подняла цветы и благоговейно прижала к груди. Она таких и в руках никогда не держала, а эта, ишь, швыряется, как мусором ненужным!

― Унесите их, пожалуйста, слишком сильно пахнут! Нравятся, так заберите себе! – Нэл, наконец, заметила зрительницу и постаралась поскорее избавиться от лишних глаз. Хотелось уткнуться в подушку и выть в голос, пока слёзы не очистят её, пока не освободят от удушающего холода и мрака.