в улыбке, а в напряженной гримасе. Лучше бы он не трогал ее и не портил и без того не самый удачный день. Но гордость не допускает молчания, зато допускает режущую, беспощадную честность:

– Такие, как ты, не внушают доверия. Только разрушают.

Брови Лайла на секунду-другую ползут вверх, но он проглатывает укор молча, набирая скорость и вырываясь вперед. Адрия расслабляется, уверенная, что отделалась от Мартина, но, пробежав пару метров, он оборачивается к ней.

– Эй, Роудс, кто кого? Спорим, я сделаю тебя за один круг?

Адрия судорожно выдыхает, сбиваясь с ритма. Скрип зубов, кажется, слышен самому Лайлу, да Адри и не скрывает своего раздражения.

Он подначивает, кривя рот:

– Или боишься проиграть?

Роудс распаляется, громко фыркая:

– Еще чего. Два круга.

– Заметано.

– Если приду первой, не заговоришь со мной до конца года.

Лайл ехидно ухмыляется, на ходу осмысливая ставку и периодически оборачиваясь на дорожку.

– А если я выиграю?

Адрия ядовито улыбается:

– Тогда твое ранимое мужское достоинство не будет задето.

Мартин спотыкается, не заметив, как дорожка уходит вбок, и у него под ногами оказывается газон. Он чертыхается и останавливается, разглядывая белоснежную подошву своих кроссовок, теперь утопающих в грязи.

Адри усмехается и убегает дальше, пока глубокий, бархатный голос Мартина не настигает ее вновь через десяток метров:

– Ладно, Роудс, забились. Дам тебе фору.

Адрия притормаживает, чтобы оглянуться, посмотреть на человека, который по неопределенным, весьма сомнительным причинам до нее докапывается. И ей совершенно не ясно, что за этим странным интересом стоит, хоть вариантов и масса – от очередного глупого спора с его дружками до желания проверить себя на прочность. Так ведь они развлекаются?

Любой из этих вариантов Адрию раздражает, но она не сможет молча уйти, не унизив Мартина Лайла напоследок.

Кивая на старт, она отворачивается от парня, демонстрируя хищный оскал уходящему солнцу. Даже если у нее в соперниках школьный атлет, она не позволит себе сдаться без боя.

– Никакой форы, – предупреждает Адрия, нагибаясь над стартовой линией рядом с Мартином. – Если хочешь меня унизить, лучше снова обвини в издевательствах над детьми. На старт, внимание, марш!

Роудс срывается с места первой, а Лайл мешкает на несколько секунд, опаленный ее словами, но вскоре вслед за девушкой берет разгон, стремительно увеличивая скорость.

Замечая боковым зрением его фигуру, Адрия наращивает темп. Мышцы отзываются тягучим напряжением в первые же метры. Напряжение это болезненное, горючее, надрывное, но Адрия, на максимуме своих сил, едва ли уделяет этому напряжению внимание. Важно ведь не это, а то, что Лайл не вырывается вперед, а мельтешит где-то неподалеку, и долгий круг ей удается идти с ним на одной скорости. Его глубокое сосредоточенное дыхание раздается где-то совсем рядом, отзывается призрачным теплом в районе правого плеча, напоминает о том, что она может если не обогнать парня на сотню метров вперед, то как минимум идти с ним наравне и не позволять себя недооценивать. Презирать.

Краткие вдохи обжигают Адри внутри, опаляют легкие жаром. Мышцы по-настоящему горят, на пределе возможностей отзываясь в теле сладкой болью, но Адрия не обращает на это внимания, пересекая финишную черту первого круга на десяток сантиметров раньше Лайла. Еще один круг. Всего один, чтобы доказать всем придуркам в лице Мартина, что она способна, что порвет каждого из них, если придется, и не позволит им вытирать о себя ноги.

Адрия вырывается вперед, зная, что может.

Может, даже если на финише сломается, захлебнется воздухом, а мышцы загорят синим пламенем. Разве это имеет значение?

Отрываясь от Лайла на горючем из яростного сопротивления, она ликует, наслаждаясь тем, как хрупкое тело на изломе возможностей борется. Борется и рвется вперед за полкруга до окончания.

Но, как и все вокруг, ее тело – предатель.

На вираже круга нога предательски подгибается, и вся физика тела, выстроенная Адрией на грани своих возможностей, рушится. Вся динамика теряется в секунду, и баланс рассыпается как песчаный замок. Адрия летит на землю, успевая лишь прикрыть лицо ладонями.

Все обрывается. Все старания, напряжение в мышцах, зверская отдача – вся сила уходит в то, чтобы топорно врезаться в прорезиненную дорожку, пролетев вперед несколько метров. Застыть в оглушающей тишине. На секунду, две, три, пока агрессивная вспышка боли не обдаст жаром половину тела, обрываясь пульсирующей ломотой в лодыжке.

Адрия переводит влажный от боли взгляд на свою ногу. Спортивные брюки исцарапаны мелкой резиновой крошкой, но они спасают ее от ободранных коленей. Ободранных, как локоть – мелкая кровяная сетка покрывает руку от запястья до локтевого сустава. Но основная боль сосредоточена в лодыжке – в правой ноге, которая подводит ее, стоит Адрии только поверить, что она выиграет.

И она проигрывает.

Лайл склоняется над ней хмурой тенью, рассматривая ногу и последствия падения. Дыхание его такое же сбитое, судорожное, как и у нее. Но по тому, что Мартин оказывается рядом слишком быстро, Адрия догадывается, что финишную черту он так и не пересекает, хоть ему и требуется несколько секунд, чтобы осознать произошедшее.

Затем ему требуется чуть больше времени, чтобы подобрать слова утешения. Которые ей, впрочем, не нужны.

Но Лайл пытается:

– Черт, Роудс, ты в порядке? – Голос звучит встревоженно, только Адрии не до него. Она закусывает губу и прячет взгляд, чтобы сдержать тихий скулеж от боли, заключенной внутри ее тела.

По выражению лица Адрии вполне понятно, что она не в порядке.

– Главное, чтобы не перелом, – вмиг Мартин становится серьезнее, деловито наклоняясь к ее правой ноге. – Но на перелом не похоже, можешь пошевелить ногой?

Адрия хочет спросить в ответ, может ли Лайл заткнуться, но по неведомым для себя причинам двигает лодыжкой, ловя его утешающий взгляд.

– Все в порядке, жить будешь. – Мартин обводит ее придирчивым взглядом с головы до пят, чтобы оценить остальные последствия. В иной ситуации Адри бы расценила этот взгляд как наглость, но сейчас за болью она не находит в себе сил для сопротивления. – Здорово ты приложилась.

– Ага, – выдавливает Адрия, чувствуя, как пульсирует в ноге жар.

– Знаешь, любая девчонка на твоем месте разревелась бы, – Лайл пытается ободряюще улыбнуться. – Любая девчонка вряд ли согласилась бы соревноваться со мной. Но ты не любая девчонка, да?

Мартин подмигивает и кладет руку ей на спину. Движение, от которого Адри вздрагивает и выпускает шипы:

– Эй, какого черта?

Лайл отдергивает руку, но не отстраняется:

– Такого, что тебе надо в медпункт, – невозмутимо отвечает он и кратко кивает на ее ногу. – Выдадут тебе лед, охладить твой пыл.

– Пошел ты! – шипит Адрия, отодвигаясь от него и