– Как ты все это понял так быстро?

– В отличие от тебя, я слушал и наблюдал, а не пожирал глазами декольте госпожи Аурелии.

Он не стал говорить Гнурру, что главным доказательством его догадки насчет «хозяйки» стало поведение Талии – она не особо любезничала с Аурелией, чего не позволила бы себе с женой высокопоставленного человека. А о высоком положении Юстиана Цезария могли рассказать его богатая вилла и тога с пурпурными полосами, которую носили лишь представители сената.

– Наблюдать и слушать я мог и в школе, а вот сиськи я там видел редко, – пошло усмехнулся Гнурр.

Марк Галл только глаза закатил. Его поражало то, как Гнурр умудрился добиться таких успехов на арене: он вечно болтал о вине и девках, отпускал пошлые шутки и травил глупые байки. Он уже успел рассказать, что его время от времени покупали богатые римлянки, и ему это очень даже нравилось. Так что его жалобы о том, как редко удавалось увидеть женскую грудь, были явно преувеличенными.

Гладиатора привлек звук отодвигаемого стула. Он перевел взгляд на стол и заметил, что Юстиан встал, явно собираясь сообщить что-то важное. А еще Марк Галл отметил, что Маркус сидит совсем рядом с Дианой, почти соприкасаясь с ней плечами. И почему-то ему это не понравилось.

– Дорогие друзья, я пригласил вас не просто так, – громко объявил Цезарий-старший. – Сегодня мне пришли новости из Рима. Приятные новости. Помните, я рассказывал, что император подыскивал человека, который сможет сконструировать фонтаны в его летней резиденции, и я рекомендовал ему тебя, мой дорогой друг? – Юстиан улыбнулся Тиберию, который слушал его с крайне взволнованным видом. – Так вот, мне шепнули, что Нерон определился с кандидатурой, и со дня на день нас должны пригласить в Рим! Боги благоволят тебе, Тиберий!

Все захлопали в ладоши от восторга, и только Диана не разделяла всеобщую радость. Она понимала, что если отца действительно пригласят обустраивать резиденцию самого императора, то Талия останется на вилле за главную. В прошлый раз это сильно ударило по их кошельку и Дианиным нервам. Если они снова начнут закатывать бесконечные пиры и водить толпы гостей, она точно сбежит из дома.

Погруженная в свои невеселые мысли, она совсем перестала слушать разговор отца и Юстиана, которые уже грезили, как будут вместе покорять сенат.

– Диана, еще вина? – шепот Маркуса защекотал ее щеку, и девушка отпрянула в сторону, смущенная такой близостью.

– Нет, благодарю, я уже достаточно выпила, – вежливо ответила она, стараясь не обращать внимания на взгляд Маркуса, который ползал по ее лицу, словно ящерица.

– Кстати, что с поисками убийцы? – совершенно некстати спросил Маркус.

Диана не стала отвечать, зная, что за нее с этим прекрасно справится отец. Он был в ярости, что до сих пор никому не удалось найти ни единой зацепки.

– Ничего, он как сквозь землю провалился, – поморщился Тиберий. – Юстиан, самое худшее, что я не уверен, что смогу оставить семью в такой момент. Как мне ехать в Рим, зная, что виновник разгуливает на свободе и в любой момент может попытаться совершить новое нападение?

– Тиберий, друг, не беспокойся. Твои дочери и жена окружены надежными людьми, которые защитят их от любых опасностей, а в наше отсутствие поручим расследование Маркусу, – широко улыбнулся Цезарий. – Что скажешь, Тиберий?

– Это было бы великолепно! Конечно, если Маркус согласен.

– Почту за честь взять на себя заботу о вашей семье, пока вы в отъезде, – Маркус бережно накрыл ладонь Дианы своей, словно доказывая серьезность своих намерений. – И приложу все усилия, чтобы найти убийцу и заговорщиков.

Диана смотрела, как отец и Юстиан радостно обсуждают предстоящую поездку в Рим, и думала о том, что все это как-то слишком уж ладно сложилось. Как вовремя Юстиан собрал всех за одним столом, как ловко преподнес хорошие новости и тут же нашел решение проблемы, предложив сыну присматривать за домом.

А Маркус подозрительно долго не убирал своей руки. Диана не знала, как высвободиться, не обидев его и не привлекая к этому лишнего внимания. Наконец, она сделала вид, что уронила сережку, и Маркусу пришлось отпустить ее руку, чтобы Диана могла ее поискать. Когда серьга «нашлась», девушка намеренно села чуть подальше от Маркуса, который обещал подарить ей новые серьги.

Талия сразу разгадала уловку падчерицы и порадовалась тому, что хоть кто-то за этим столом не разделяет желания свести Диану и Маркуса, которого она присмотрела для Энеиды. Талию очень радовало, что Диана намеревается уехать в Помпеи и посвятить свою жизнь служению Аполлону – пока она рядом, ее дочери не светит приличный жених.

Горькая правда жизни, но ее дитя боги обделили и красотой, и умом. Она уродилась нескладной – в покойного отца, и характер у нее такой же скверный. И все-таки Талия очень ее любила и желала для нее всего самого лучшего, пусть Эни пока этого и не понимала.

* * *

– Мне нравится это место, – объявил Гнурр, похлопав себя по животу. – Давно я так не пировал.

Марк Галл не мог с ним не согласиться – рабам редко перепадало мясо. Точнее, почти никогда. В школе основу рациона составляла ячменная каша, которая считалась полезной и сытной. И от вида которой тошнило всех гладиаторов. В доме Тиберия питание было более разнообразным и слугам перепадали молоко, помятые фрукты и подсохший сыр, которые уже не могли подать на стол господам. Гладиаторы были рады и этому.

«Все лучше, чем паршивый ячмень», – улыбался Гнурр.

Но, когда Юстиан предложил им отужинать, попросив своих охранников отвести гладиаторов на кухню для слуг и заменить их на посту, ни Гнурр, ни Марк Галл не ожидали увидеть мясо. Сочное мясо, от вида которого рот наполнился слюной, а желудок сжался в предвкушении. Подобная щедрость восхищала, как и то, что господа вообще подумали о том, что они могут быть голодными.

Гнурр почти сразу смел свою порцию.

– Жуй быстрее, не стоит злоупотреблять добротой господина Цезария, – поторопил он. – Тебе, может, помочь?

– Спасибо, справлюсь сам.

Мясо было на вкус как свобода. И принесло с собой воспоминания, которые стоило бы оставить в прошлом, – слишком много боли они причиняли, разжигая ярость в груди.

Марк Галл не смог доесть последний кусок и протянул его товарищу.

– Вот спасибо! – Гнурр закинул его в рот и проглотил, почти не жуя. – Уверен, боги еще вспомнят твою щедрость.

Марк Галл покачал головой, потому что не верил в римских богов. А своих забыл в ответ на то, что они от него отвернулись. Разве то,