Сайрус качает головой и хмыкает.

— Как ты собираешься найти кого-то и жениться на ней меньше чем за четыре месяца?

Мои эмоции переполняют меня. Я испытываю огромное облегчение от того, что мне не придется провести остаток жизни с Кариссой, но тошнит от мысли о том, что я потеряю свое наследство. Я строил бизнес, зная, что принесет этот брак, мне и в голову не приходило, что этого не произойдет. Без наследства я не смогу расширить собственную империю.

— Я не знаю, — качаю головой.

Чем больше моя империя, тем ценнее я становлюсь для семьи. Они не смогут отказать мне в должности младшего босса, если я приношу им чертову уйму денег. У меня будет все: деньги, преданность, уважение. Если бы не это наследство, я бы не отказался от того, чтобы отец поставил на эту должность кого-то другого, когда придет время. Но я останусь Капо до конца своих дней.

Никто из нас не произносит ни слова, пока возвращаемся обратно на склад. В голове крутятся мысли, но они никак не преобразовываются в готовый план.

Мы выходим из машины и заходим дальше в здание. Аттикус закрывает ящик с пистолетами. Каждый ствол спрятан в чучело животного.

— Отец Кариссы плакался, что мы не будем вести с ним дела, пока его дочь не найдется, — говорит Аттикус, продолжая загружать наш товар.

Я пожимаю плечами.

— Может, ей не стоило пропадать без вести. Я выполнил свою часть сделки.

— Можно ли ее найти? — он делает паузу и смотрит на меня, нахмурив брови.

— Я не сделал ничего, что могло бы стать причиной побега, — улыбаюсь я, оголяя зубы. Ее исчезновение освободило меня от груза, о котором я и не подозревал.

— Кто-нибудь приходит на ум на роль новой жены? — спрашивает Сайрус.

Я потираю затекшую челюсть.

— Кто-нибудь преданный.

В голове прокручиваются все женщины, которых я когда-либо встречал. Но у каждой второй лицо Джиневры Паселло. Сестры моего лучшего друга. Единственной женщины на всем белом свете, которая меня терпеть не может.

Словно прочитав мои мысли, Аттикус добавляет: — А как насчет Джиневры Паселло?

Я на мгновение задумываюсь. Я бы обрек Джин на жизнь без любви. Как бы мы ни ссорились, я не могу с ней так поступить. Возможно, я и угрожал ей браком по расчету, но сам не готов обречь ее на это. Но я бы солгал, если бы эта идея не заставила меня задуматься. Нет, она заслуживает гораздо большего.

В голове всплывает ее великолепное лицо, и я вспоминаю, когда впервые подумал, что она красива. Это было в ее шестнадцатый день рождения. Нет. Я не могу на ней жениться. Я никогда не узнаю, как полюбить ее по-настоящему

— Нет. Только не она, — говорю я, мой голос строг. Это сказано с излишним напором, и мои братья замечают это и поднимают брови. — Она не воспитывалась в мире мафии. По крайней мере, Карисса знала, на что шла.

— Чувак, не хочу тебя огорчать, но у тебя не так много времени, — отвечает Сайрус.

— Ты теперь Дон. Разве ты не можешь это исправить?

Он качает головой.

— Это нереально. Наши родители позаботились об этом. Думаю, мама думала, что защищает нас. Никто не знал, чем все обернется.

— Все, что тебе нужно сделать, выйти на улицу и выбрать девушку, — говорит мне Аттикус, словно мы обсуждаем покупку фруктов в магазине. Так, как будто в этом нет ничего особенного. Хотя так и есть. Именно так я обручился с Кариссой. Почему в этот раз все по-другому? — Никто не скажет тебе «нет».

Джиневра сказала бы мне «нет», но проблема не в этом. Она могла говорить мне «нет» сколько угодно. В конце концов, мы можем легко устроить все так, что у нее не будет выбора. Проблема в том, что мне не нужна девушка, которая не хранит верность. Мы не будем любить друг друга, но преданность важна для меня.

Мысль о том, что мне придется общаться с какой-то золотоискательницей, заставляет содрогнуться. Неужели этого достаточно, чтобы обречь Джиневру на жизнь, которую она бы возненавидела?

Запах свежей краски от ремонтируемого входа, к счастью, не доходит до моего кабинета. Я изучаю завтрашнее расписание футбольных матчей, одновременно просматривая компьютерные прогнозы, которые, по его мнению, дадут результат. В основном за меня думает компьютер, но я люблю перепроверять его работу. Одна ошибка может стоить нам миллионы, в лучшем случае.

Я бросаю взгляд на мониторы с камер, которые постоянно работают в казино, и мой телефон вибрирует рядом, на нем высвечивается имя брата.

Сайрус: Ева опять что-то задумала. Я направляю двух наших людей к дому.

Что эта девчонка задумала? Картинка загружается, и я кладу телефон, чтобы продолжить работу. Через несколько секунд я снова проверяю телефон и смотрю на фотографию, которую он мне прислал. Мой взгляд не может оторваться от Джин. Она выглядит потрясающе. Они с Евой стоят у входной двери дома наших родителей.

Сорен: Ева хочет умереть? Она никуда не выйдет.

Сайрус: Уходит не она.

Я скрежещу зубами, но что я могу сказать в ответ? Джин мне не сестра. Спасибо, блядь.

Я барабаню пальцами по телефону, уставившись на него дольше, чем мне хотелось бы признавать. Пытаюсь отложить его, чтобы продолжить работу над ставками на следующий футбольный матч, но мой мозг больше не в состоянии вычислять числа. Они разбегаются у меня перед глазами, и я не могу сосредоточиться. Бросаю еще один взгляд на телефон, фотография будто насмехается надо мной. Очевидно, моим братьям нужна помощь, чтобы справиться с девушками, иначе они не стали бы меня беспокоить.

Я смотрю на камеры видеонаблюдения, здесь все в порядке. Мне нечего делать сегодня вечером. К черту. Я выключаю компьютер и направляюсь к дому родителей. Они уехали из города, и нам с братьями приходиться нянчиться.

Спустя полчаса я подъезжаю к дому. Мне и в голову не приходит, что Сайрус может издеваться надо мной, пока я не оказываюсь на подъездной дорожке. А что, если девушки сидят там и смотрят фильм? Провожу рукой по волосам, размышляя о том, а не поехать ли к себе.

К черту.

Я киваю мужчинам, стоящим снаружи, и вхожу в дом. Мои братья сидят в гостиной, но ни Евы, ни Джин с ними нет.

— Где Ева?

— В своей комнате, — Аттикус кивает в сторону лестницы.