Спрайты еще порхали над опалами, восхищаясь оттенками камней. Скорость, с какой все три приспособились к жизни в открытом мире, была для Итана чем-то непостижимым. Ведь и они находились в плену у Астронома, посаженные внутрь его перстней.

– Привык к чему? – не понял Итан.

Сигрид смотрела на свои руки, на тощее тело под костюмом. Покупатели заметили обоих волков и старались обходить их стороной.

– К чувству, что тебя будто запихнули в гниющий труп.

Он заморгал.

– Я это… – Он не мог представить себя на месте Сигрид, вообразить, каково это – обрести тело из плоти, крови и костей после невесомости ванны, изолированной от внешнего мира. – Тебе просто нужно время.

Она опустила глаза. Чувствовалось, она ждала другого ответа.

– Сигрид. Ты… ты замечательно осваиваешься.

– Почему ты все время называешь меня этим именем? – спросила она.

– Такое имя выбрала тебе Саса. – Он дружески ей улыбнулся.

– Зачем мне имя? До сих пор я жила без всякого имени.

– У альфы должно быть имя. Ну и вообще у всех он должно быть. Иначе как тебе жить дальше? Астроном заставил тебя совершить Нырок. Поэтому ты проживешь сотни лет.

Итан сумел узнать у нее, что она совершила Нырок, не вылезая из ванны. Когда и как – она понятия не имела. Его это обрадовало и успокоило. Значит, у ее есть защита.

– Я не хочу говорить о Нырке.

Ее голос звучал сухо и безжизненно.

– Я тоже не хочу.

На самом деле он хотел бы узнать о ее ощущениях при совершении Нырка, но не сейчас. И не в обществе трех фэйцев, ожидавших их. Спрайты наконец оторвались от разглядывания опалов и летели следом – три сгустка пламени в пожароопасном пространстве рынка.

– Ну что, пойдем постучимся? – спросил Флинн, указывая на металлическую сводчатую дверь второго этажа, куда вела отдельная лестница.

За дверью находились личные покои Королевы Змей.

Марк перехватил взгляд Итана. В глазах был вопрос: сказал ли он Сигрид, что Марк проводит ее домой?

Итан съежился. Нет, не сказал.

Марк зыркнул на него. «Трус», – говорил взгляд леопарда. И вдруг Марк напрягся и замер.

– Тихо, – прошептал он.

Его друзья повиновались. Их руки потянулись к пистолетам на боку. Мясной Рынок как ни в чем не бывало продолжал бурлить, продавать, покупать, угощаться, однако…

Желто-карие глаза Марка обшаривали пространство рынка и застекленные крыши. Он принюхивался.

Итан сделал то же самое. У оборотней чутье было острее, чем у фэйцев.

Из ворот за их спиной наплывала невообразимая смесь запахов. Отчаянно воняло сточными канавами…

И сквозь все это пробивался запах приближающихся волков.

3

– Я не знаю, на каком языке сделана надпись, – упрямо твердила Брайс. – Подруга уговорила меня и повела туда, где делают татуировки, а я в тот момент была мертвецки пьяна.

– Не ври, – предостерег ее Ризанд, и в его голосе послышалась угроза.

Он ее убьет. Каким бы ни был язык татуировки, дело принимало скверный оборот. Казалось, узор на ее спине так и подзадоривал здешних фэйцев ударить туда кинжалом.

Амрена ходила вокруг Брайс, всматривалась в татуировку, которая явно просвечивала сквозь белую ткань футболки.

– Я что-то чувствую в этих буквах…

Брайс напряглась.

– Приведи Несту.

– Кассиану это не понравится, – пробормотал Азриель.

– Ничего. Проглотит. Неста сумеет почувствовать эти буквы лучше, чем я.

Брайс повернулась лицом к Азриелю и Амрене, а та вновь попросила Ризанда:

– Смотайся за ней.

Брайс присела на корточки, приняв оборонительную позу. Насколько это будет больно? Есть ли у нее шанс выдержать…

Ризанд снова исчез.

Раньше, чем Брайс успела подняться на ноги, он вернулся вместе с женщиной, которую она уже знала. Золотисто-каштановые волосы, темные доспехи, схожие с доспехами Ризанда и Азриеля. Она держалась с редкой невозмутимостью настоящей воительницы.

Серо-голубые глаза скользнули по Брайс.

Брайс медленно села, почти не ощущая своего тела. Что бы ни таилось в этих глазах, ничего хорошего для себя она не ждала.

Когда Неста заговорила, голос ее звучал монотонно. Казалось, ей скучно разбираться во всем этом.

– Я вам уже говорила: у нее есть что-то Сотворенное… помимо меча, с которым она сюда явилась.

– Сотворенное? – забыв осторожность, переспросила Брайс.

– Ты говоришь про это? – Амрена указала на спину Брайс. – Про ее татуировку?

– Да.

Все четверо с непроницаемыми лицами уставились на Брайс. Кто из них ударит первым? Четверо против одной – живой ей отсюда не выбраться.

– Риз, что ты хочешь с ней сделать? – тихо спросила Амрена.

Брайс стиснула зубы. Даже если ее шанс победить равен нулю, Хела с два она покорно примет смерть. Она будет сражаться всем, чем может.

Неста дернула подбородком в сторону Брайс. Жест был отстраненным и высокомерным.

– Можешь сражаться с нами, но тебе не победить.

Плевать на них. Брайс выдержала взгляд Несты. Ее воля превратилась в сверкающий стальной меч.

– Попробуй дотронуться до моей татуировки и узнаешь, почему астерии так отчаянно хотели моей смерти.

Брайс тут же пожалела об этом ответе. Рука Азриеля скользнула к кинжалу на боку. Однако Неста приблизилась к ней: слова Брайс ее не впечатлили и не вызвали страха.

– Что это? – Неста указала на спину Брайс. – Как эти письмена на твоей коже оказались… Сотворенными?

– Я не могу ответить на вопрос, пока ты не объяснишь, что это за хрень такая – Сотворенное.

– Не говори ей ничего, – предупредила Несту Амрена. Миниатюрная женщина указала на дверь. – Ты сделала свое дело и сообщила то, что нам нужно было узнать. Увидимся потом.

По сути, Несту прогоняли, но она лишь вскинула брови, взглянула на Брайс и жестко улыбнулась:

– Посоветую тебе не упрямиться и проявить сговорчивость. Это в твоих же интересах.

– Они мне тоже это советовали, – ответила Брайс.

Сжав пальцы, она засунула кулаки себе под бедра, дабы удержать руки от каких-либо глупостей.

Неста заметила ее движения, и глаза воительницы изумленно блеснули.

– Нашей… гостье нужно отдохнуть, – сказал Ризанд и изящной походкой проследовал к двери.

Получив приказ, Амрена и Азриель двинулись следом. Неста выходила последней, еще раз взглянув на Брайс – дерзко и вызывающе.

Спохватившись, Брайс окликнула Азриеля, когда тот уже находился на пороге:

– Меч. Где он?

– В надежном месте, – обернувшись, ответил крылатый воин.

Его ледяной взгляд Брайс встретила своим, не менее ледяным. Рунн всегда считал, что это выражение лица почти целиком унаследовано ею от их отца. Мир очень редко видел ее с таким лицом.

– Это мой меч. Я хочу, чтобы его мне вернули.

Уголки рта Азриеля слегка изогнулись.

– Тогда дай нам веский повод