— Ой, Анька, влипли мы по самые помидоры. Я же говорила, этот кавказец с лысым не просто так за нами следили. Хорошо еще, что ребята рядом оказались. Мужское плечо — оно в таком деле самое то.

— Да ты соображаешь, что будет, когда эти типы нас хватятся? Там моя машина, там голова, в конце концов. Они вызовут ментов и скажут, что это мы его убили. Все ясно, они для этого его в отель и привезли. У них алиби, они сидели в ресторане. За бабки они десять свидетелей найдут, что не отлучались. А ты возле номера топталась, про убиенного спрашивала…

— И что?

— А то, что они решили стрелки на нас перевести.

— Ты думаешь? А вдруг это не они его убили? Как-то глупо, в своем же номере. Тем более, когда я последний раз видела возле номера кавказца, дружок их был еще жив. Он заглянул в номер на минутку и сразу же вышел, я даже до конца коридора дойти не успела. А потом они вроде из ресторана не выходили…

— Я за ними не следила, могли и выйти. Или через окно в туалете. А что? Дело двух минут. По горлышку — чик! А все ты: крутилась возле них, глаза мозолила, вот они и решили, что ты удобный подозреваемый. Машину нашу они помнили, сразу нашли ее на стоянке.

Мы так увлеклись своими догадками, что забыли про своих попутчиков. Леньчик гнал вперед на приличной скорости, а Мишаня повернулся к нам и серьезно поинтересовался:

— Ну что, не надумали колоться? Что-то мне эта история больно не по нраву. Короче, сейчас остановимся на ближайшей заправке, надо кофе выпить, башка что-то не варит. Как раз все расскажете. И голову надо бы чем-то холодным обложить. Жарища такая, не ровен час…

— Какую голову? — скриви рот набок, жалко прошептала я, готовясь опять упасть в обморок.

— Ту, что в тачке вашей лежала. А куда я, по-вашему, ее дел? — серьезно ответил Мишаня, а я отчетливо икнула.

— Добрый самаритянин! Мог бы в кусты швырнуть, — всплеснула руками бессердечная Маня, видно, забыв, что еще недавно обладатель головы казался ей симпатичным, а Леньчик, оторвавшись от дороги, со знанием дела покачал головой:

— Вы что, это же улика! А если бы ее там собаки… Или машиной… Нет, тут надо подумать, что нам с ней делать.

— Навязалась эта голова на нашу голову, — заныла я, понимая, что отпуск безнадежно испорчен в зародыше. Да что там отпуск, как бы в тюрьму не загреметь. Или того хуже, в ближайшую канаву, еще и без башки на плечах.

Тут наши дебаты временно пришлось прервать, потому что мы затормозили у заправки. Леньчик пошел заправлять машину, а Мишаня припустился за кофе.

— Машка, что мы творим? Надо в полицию, — опять принялась я за свое, когда мы остались одни, а сестрица неожиданно выдала:

— Анька, я тут поразмыслила, нас же посадят. Вот как пить дать. Эти козлы явно непростые ребята: мафия или и того похуже. Они нас либо ментам сдадут, либо сами же и порешат, как ненужных свидетелей. Это в зависимости от того, как им удастся следы замести. Опять же, не знаю я, какие у них планы. А мы с места преступления смылись, голову прихватили, считай, все карты им спутали. Они сейчас злые-презлые…

— И что делать? — ахнула я, машинально поглаживая кота, высунувшего морду из сумки.

— Надо довериться ребятам. Мне кажется, у Миши есть опыт в таких делах. Видала, как он ловко голову свистнул? Я бы не в жизнь ее даже рукой, а он… Все-таки они мужчины, им видней.

— Ты рехнулась? С чего вдруг такое доверие? Мы их первый раз видим! Опять-таки, может, они там все заодно, а этих придурком нам подослали специально, чтобы отвлечь. Сейчас сцапают нас с поличным, то есть с головой. Уже не отмажешься, что нам ее подкинули. Надо было сразу там, на месте, звонить в полицию. И чего я, дура, тебя послушала?

— Ага, сама сказала: валить надо. Вот мы и свалили. Это теперь-то все задним умом… Короче, надо посоветоваться с парнями. Одна голова хорошо, а… Тьфу ты!

Я закатила глаза, потому что слушать про голову больше не могла, а мозг вскипел и настоятельно требовал передышки. Тут как раз вернулся Мишаня, скаля зубы и жонглируя четырьмя стаканчиками кофе, а я в очередной раз подумала, что только две идиотки могли довериться таким придуркам.

Мы устроились на бордюрчике возле заправки и выпили кофе. Маня и Леньчик закурили, а я принялась рассказывать эту дурацкую и одновременно жуткую историю с самого начала.

Выходил полный бред, но Мишаня слушал и серьезно кивал, демонстрируя недюжинную выдержку. Я бы, к примеру, за такие байки послала бы его к черту на первой же минуте. Про флешку и интерес сестрицы к убиенному я умолчала. Особого отношения к делу это не имело, зато сестрица в данном случае выглядела бы как-то подозрительно.

— Говорите, вы этих парней не знаете, сегодня впервые встретили их на дороге? — переспросил Леньчик, недоверчиво косясь на меня и пояснил: — Может, вы специально за ними следили и заселились в «Надежду»? Кто они, к примеру? Чем занимаются?

— Понятия не имеем! Да и на кой черт они нам сдались? — вскипела я. — Вы же видели, они даже сидели отдельно, и вообще…

— И вообще, своего желания с нами общаться как-то не афишировали, — встряла Машка, — хоть мы девушки заметные. Сам же говорил! Говорил же, ну!

— Тогда вообще бред выходит. Зачем им подкидывать голову дружка в вашу машину? Зачем вообще эту самую голову отрезать? Ну, убили бы его, к примеру, втихую. Хотя для того, чтобы убить человека, не обязательно привозить его в отель, где свидетелей целая куча. Так ведь?

Ленька рассуждал довольно здраво, чего сказать о себе я не могла. Маня тоже выглядела паршиво: руки тряслись, глаза бегали.

— И правда, Анька, — подумав, заявила она. — Как-то странно. Зачем они в отель за нами приперлись, хлопнули бы дружка по дороге — и все дела.

— Ну, уж это я не знаю, —