Шрифт:
Закладка:
Однако английский король после победы при Креси действовал столь стремительно, что жители Кале были захвачены врасплох и обнаружили, что неприятель перерезал пути снабжения города и приготовился к осаде. Кале еще не был полностью обеспечен продовольствием, и комендант крепости, мессир Жан де Вьен, посоветовавшись с горожанами, приказал «всему простому люду, не имеющему достаточных припасов, без промедления покинуть город». Горожане вышли за ворота в среду утром, – мужчины и женщины с детьми, – и прошли через лагерь Эдуарда. Их было больше тысячи семисот, и англичане спросили у них, почему они уходят. «У нас нет еды», – ответили те. Тогда король приказал, чтобы их сытно накормили и после хорошего обеда каждому подали милостыню – два шиллинга, пятьдесят су на французские деньги, – так что и его воины, и горожане наперебой восхваляли великодушие государя, что, впрочем, не поколебало решимости граждан Кале, хотя Эдуард, возможно, на это рассчитывал.
Одиннадцать месяцев мессир Жан де Вьен, его рыцари, зажиточные горожане и небогатые жители Кале оставались одни лицом к лицу с англичанами, без помощи и подкрепления, лишь изредка их друзья с побережья тайком доставляли им по морю немного продовольствия. Французский король послал в Кале целую флотилию, погрузив на корабли всевозможные припасы и сотни солдат, но, понеся потери, она была отброшена английским флотом в открытое море. Голод в Кале стал нестерпимым. Король Эдуард велел построить на морском побережье деревянный замок, высокий и хорошо укрепленный, и разместил в нем шестьдесят вооруженных до зубов солдат и две сотни лучников, которые стерегли причалы и всю гавань Кале и находились настолько близко, что без труда расправлялись со всеми, кто пытался зайти туда или оттуда выйти. Жан де Вьен написал королю Франции письмо, которое с риском для жизни доставил один из самых смелых моряков Кале. «Ваше величество, – писал комендант, – у нас здесь все съедено: собаки, кошки и лошади, и мы не можем больше найти в городе никакого пропитания, разве что станем есть человечину. Если нам не окажут помощь незамедлительно, мы выйдем из города и будем сражаться не на жизнь, а на смерть, потому что лучше нам с честью погибнуть на поле сражения, нежели съесть друг друга. Да пошлет вам Господь счастливую и долгую жизнь, и да поможет Он вам позаботиться о наших наследниках, если суждено нам умереть за вас!»
Король Филипп не забыл ни свой добрый город Кале, ни храбрых людей, которые с таким упорством обороняли его, служа Франции. Еще до того, как государь получил это письмо от Жана де Вьена, он в Троицын день созвал своих вельмож в Амьене, намереваясь предпринять еще одну попытку освободить Кале. Однако только в июле король Филипп смог выступить в поход во главе большой армии. Несмотря на поражение при Креси, войска были многочисленны и хорошо вооружены, потому что ни одна страна в мире не имела в своем распоряжении такой боеспособной и отважной кавалерии, как Французское королевство.
Старинная гравюра с видом города Кале
Королю Эдуарду сообщили о передвижениях и планах его противника, короля Франции, и за несколько недель он успел принять все необходимые меры, чтобы помешать Филиппу освободить Кале. В город вели всего две дороги, как свидетельствовал летописец Фруассар: одна шла через дюны, и английский король для ее охраны стянул отовсюду все свои суда, малые и большие, разместив на них значительные военные силы; вторая была проложена по низине, через болота, где на каждом шагу попадались топи и ямы, и пройти можно было только в одном месте – по мосту Ньёлэ, занятому графом Дерби, двоюродным братом короля и одним из лучших рыцарей своего времени. Эдуард III вызвал его из Гаскони, где тот воевал, чтобы граф помог ему вести осаду Кале.
Французские рыцари в блестящих доспехах ехали, развернув знамена, будто были готовы сей же час вступить в битву. Когда жители Кале увидели с крепостных стен, как французское войско появилось на горе Сангатт, их охватила радость, и они подумали, что вскоре их освободят от врагов, и несчастьям придет конец.
Однако военачальники, обследовав оба подхода к городу, обнаружили, что англичане их хорошо укрепили и надежно охраняют; вернувшись к Филиппу, они доложили, что французскую армию ожидает поражение, худшее, чем при Креси, если король попытается преодолеть эти преграды. Тогда король послал к своему противнику четырех своих лучших рыцарей, и те сказали Эдуарду:
– Ваше величество, король Франции пришел на гору Сангатт, чтобы сразиться с вами и снять осаду со своего города Кале, но он не может найти к вам дорогу. Прикажите кому-нибудь из ваших людей договориться с нами о месте, где мы можем сразиться – вы и мы.
– Сеньоры, – не задумываясь, возразил английский король, – я нахожусь здесь уже почти год и изрядно опустошил казну; я сделал так много, что вскоре стану хозяином Кале. Поэтому я не вижу, зачем мне, ради прихоти или удовольствия моего противника, бросать то, что я уже завоевал, чего я страстно желал и за что дорого заплатил. Скажите королю: если его люди не могут пройти, пусть ищут обходной путь.
Так они пытались договориться три дня, и жителям Кале, дошедшим до крайнего истощения, это время показалось бесконечно долгим. Кроме того, с высоты крепостных башен они прекрасно видели, что король Эдуард велел дополнительно укрепить заграждения, и его люди рыли среди дюн глубокие рвы, через которые всадники не смогли бы перебраться.
Вскоре им открылось еще более печальное зрелище. Король Филипп без лишних раздумий убедил себя в том, что Кале потерян, и бесполезно даже пытаться прорвать осаду. Он с тяжелым сердцем приказал своим людям готовиться к отступлению, и измученные голодом жители увидели, как их соотечественники разбирают палатки и грузят поклажу на вьючных животных, а потом исчезают все до последнего – солдаты и благородные рыцари, которые, как они рассчитывали, их освободят.
Когда жители Кале окончательно уверились в том, что у них не осталось никакой надежды, они стали
