смотрит на дочь, улыбается и снова закрывает их, погружаясь в мысли. Дочка кричит: «Мамочка!». Алла еле-еле распахивает глаза. Веки такие тяжёлые и совсем не хотят разлепляться. Дочка машет ручкой. Как интересно падает солнечный свет. Серо-голубые глаза дочки кажутся тёмными, почти чёрными. Алла пытается всмотреться в дочкино лицо, которое временами меняется и приобретает почти взрослые черты. Веки Аллы снова начинают слипаться. В голове проносится мысль: «Какой чудесный день. Как тепло! Как радостно! Какое счастье вот так полулежать в кресле, смотреть на дочь и ни о чём не беспокоиться». Алла слышит смех. Полностью открыть глаза нет сил. Сквозь ресницы она видит дочь. Малышка сидит на траве и улыбается. Алла кричит: «Доча, встань с травы. Платье испачкаешь». В ответ доносится послушное и такое знакомое: «Хорошо!». Алла вздрагивает, приподнимается в кресле и снова вглядывается в дочь. Теперь пухленькая ручка девочки держит бабочку, хрупкую, очень яркую, разноцветную. Бабочка взмахивает крылышками, но не улетает. Дочка кричит: «Мамочка, она живая! Смотри, она живая!». И тут ладошка дочки начинает сжиматься. Пальцы почти полностью сомкнулись над бабочкой. Видны только трепещущие крылышки. Алла взволновано произносит: «Не надо, дочка! Не надо! Ей же больно! Отпусти её!». Дочка сначала улыбается так ласково и добродушно. Но вдруг её лицо меняется. Щёки начинают гореть, взгляд становится злым и жёстким, и уже она яростно кричит: «Мамочка, если я её отпущу, то снова останусь совсем одна! Она моя теперь. Моя!».

Налетает ветер. Резкие порывы поднимают всё вокруг: песок, сухие щепки, листья. Воздух пахнет сырой землёй и влагой. На небе тучи мгновенно притягиваются друг к другу и уже совсем скоро огромной чёрной массой нависают над дачным участком. Капли дождя, напоминающие большие ягоды винограда, тяжело и гулко падают на землю. Надо прятаться. Алла с дочкой бегут в дом. Ноги как будто из ваты. Почему во сне всегда так трудно бежать? Дочка первая оказывается у дома. Алла тоже успевает нырнуть в прихожую и закрывает дверь. Почему-то хочется запереться на все замки. Алла поворачивается, а дочки нигде нет. «Доча! Малышка!» – как можно громче кричит она, но кажется, что слова даже не вылетают из горла. Алла медленно идёт по коридору. Темно. Душно. Хочется открыть окна. А где окна? Алла оглядывается. Вместо зефирно-белых стен она видит грязные, рваные обои, пол с протёртым лаковым покрытием, и мебель… Какая странная мебель! Где она могла такую видеть? Серо-голубая краска облупилась, некоторые стулья накренились из-за отсутствия сразу двух ножек, в стеллажах разбиты стёкла. Под ногами валяются старые чёрно-белые фотографии и порванные страницы газет. Алла снова кричит: «Дочь! Малышка моя!». Слова бездушным эхом возвращаются к ней. Почему так страшно? Она же на даче у себя! Где-то должен спать перед телевизором муж. Его родители, наверное, по обыкновению пьют кофе в столовой. Наконец она видит дочь. Малышка сидит одна на табуретке. Растрёпанные волосы грязными прядями спадают на лицо. Спина ссутулилась, а ноги поджаты, как будто девочка чем-то очень сильно напугана. На ней странное серое платье, шерстяное. Почему? Лето же! Дочка поворачивается к Алле и еле слышно, одними губами произносит: «Мамочка, забери меня!». Глаза малышки кажутся огромными от скопившихся слёз. Алла кричит. И просыпается. Бежит в детскую. Дочка спокойно и сладко спит в кроватке. Алла без сил, грузно опускается на пол и начинает рыдать. Откуда такой сон? Это всё нервы и рассказы Альбины. Может, муж и прав. Зачем ей это всё? Надо сидеть спокойно дома и готовиться к родам.

Сомнения мучили Аллу ещё пару дней. Но впечатления от тяжёлого сна стёрлись, и она решила всё-таки поехать к Альбине, как было договорено, в субботу. Алла заранее скупила детские товары в интернет-магазине. Сразу получила статус ВИП-покупателя и большую скидку на следующие покупки. Такого заказа интернет-магазин ещё не видел.

В субботу под предлогом необходимости поехать к врачу, Алла сбежала из дома.

Она подъехала к Дому малютки. С виду – ничего особенного. Здание похоже на детскую поликлинику или больницу. Пока Алла парковалась, позвонили из интернет-магазина: «Доставка будет в течение часа. Ожидайте». Ну ожидать, так ожидать. Почему-то внутри у Аллы всё было напряжено. Как в университете перед экзаменом. Вроде ничего плохого не ожидается, а страх и нервозность не дают успокоиться.

Алла решила сначала всё-таки зайти в Дом малютки через центральный вход. Сразу идти к Альбине не хотелось. Вошла в подъезд. Пропускная система. Дежурит охранник. Дядечка лет 60. Улыбчивый. Песенки напевает под нос. «Не могу найти второй подъезд», – соврала Алла. «Волонтёры? Помощь?», – сразу догадался он. Добродушный дядечка быстро объясняет как пройти. Алла ещё немного топчется на месте. Осматривает помещение. Ей представлялось нечто ужасное – грязь, мрак и серость. Коридоры, поглощающие свет. Стены, поглощающие звук. Дом, поглощающий детей. А на деле оказалось, что вполне себе светло и тепло. Стены окрашены в нейтральные бежевые и голубые оттенки. По углам расположены уютные диванчики тоже светлых тонов. Много живых цветов и солнечного света. Вот только пугают улыбающиеся герои из известных мультиков, нарисованные во всю стену. Тут и обаятельный Карлсон с капризным Малышом. Харизматичный Винни-пух с инфантильным Пятачком. Мудрая Сова и молчаливый Ослик. «Как будто в детском саду! – промелькнуло в голове Аллы – зачем эти рисунки здесь? Символы счастливого и беззаботного детства?».

Алла попрощалась с охранником и направилась ко второму подъезду. Нашла быстро. По большому счёту, описания Альбины вполне бы хватило.

Алла немного помялась на улице. Подождала, не приедет ли доставка. Одной заходить совсем не хотелось. Но машины с заказами не было видно. Да и совсем на улице никого не было видно. Пусто. Алла помялась и нерешительно открыла дверь. И тут же в нос ударил запах кислых щей, старой пыльной мебели и хлорированной воды. Вот это смесь запахов! Алла остановилась – туда ли она открыла дверь? Может это кухня или подсобное помещение? Но нет. На двери табличка: «Подъезд № 2». Алла зашла во внутрь и огляделась. Глаза, после яркого дневного света, не сразу привыкли к полумраку комнаты. Здесь уже не было весёлых и счастливых мультяшных героев на стенах, не было живых цветов и почти не было дневного света. Тускло. Очень тускло. Единственное окно показалось Алле грязным и узким. За обшарпанным столом сидела женщина. Алла прищурилась, но не смогла определить возраст вахтёрши. Сразу стало понятно, что не стоит здесь искать ни пропускной системы с турникетами, ни видеокамер, ни кондиционеров. Время в комнате остановилось. Создавалось впечатление, что и 50 и 70 лет назад стоял