Хейн остановился перед мальчиком, опустил переднюю часть тела, изогнувшись дугой и вытянув вперед лапы. Андерсу стало даже неловко, но тут тело вожака начало вытягиваться, ноги – утолщаться, и вот перед мальчиком уже стоял широкоплечий мужчина, которого тот впервые увидел из-за штабеля с ящиками.

– Рад снова тебя видеть, юноша, – серьезно произнес он, поправляя на носу очки в толстой темной оправе. – Новички лучше общаются словами, так что мог бы ты превратиться, чтобы мы поговорили?

Однако Андерс никак не мог обратиться в человека перед остальными – как и в прошлый раз, он потерял одежду где-то в городе, ведь амулета при нем не было. Снова та же история. Он что-то неуверенно проскулил, не зная, как ему об этом сказать, но потом увидел, что по наклону головы и негромкому вою волки прекрасно поняли его. Хейн тоже уловил, в чем дело, кивнул и снова обратился в волка, заняв место во главе стаи.

Когда он приподнял морду и мягко зарычал, Андерс осознал не только то, что значили повадки волка, но их точный смысл: «Конечно, как я сразу не подумал. Нам лучше вернуться в Академию».

Мальчик не слышал именно этих слов, однако всеми органами чувств непрерывно воспринимал каждое движение или звук, которые исходили от остальных волков, и все это укладывалось в общий смысл. Такое общение на первый взгляд казалось странным и непривычным, но в то же время так мысль доносилась гораздо яснее, чем при обычном разговоре.

И еще Андерс видел, что, общаясь таким способом, соврать едва ли получится.

Вдруг его пронзила холодом неожиданная догадка: а не читаются ли его собственные мысли и страхи в каждом движении?

Хейн обогнал его, и подросток, стараясь попадать в шаг со стаей, побежал к городским воротам вместе с ними. Как же это вышло, что он один из них? Мальчик всей душой хотел оторваться от стаи и убежать прочь, спасая свою жизнь, но из последних сил старался держаться в строю, хоть и чувствовал необычайную мощь нового тела.

Горожане расступались, давая стае дорогу. Наверное, так много волков сразу жители Холбарда не видели с Последнего великого сражения. Андерс же вообще никогда не видел.

Звери бежали по каменной мостовой, ведущей в Академию к Ульфарстрату, расположенному не так далеко от городских ворот. Уже через несколько минут они были у огромных железных ворот, за которыми в окружении каменных стен вырисовывались казармы Академии. Волки забежали в тут же раскрывшиеся перед ними ворота и оказались во внутреннем каменном дворе, окруженном высокими стенами, также сложенными из камня.

Большинство двигались в сторону казарм – там жили и тренировались взрослые стражники. Хейн повел Андерса в здание Академии, где они прошли по каменному коридору с толстыми деревянными балками на потолке. Масляные лампы висели почти через каждый метр, и в помещении было довольно светло.

Академия больше походила на крепость, чем на учебное заведение. Чем дальше они шли, тем ниже Андерс прижимался к земле и поджимал хвост: ему было здесь не по себе и он все чаще сожалел, что так поспешно решил сюда прийти.

Хейн остановился возле открытых дверей, подбежавший вслед за ним Андерс увидел, что за ней были склад одежды и прачечная. Вдоль стен до самого потолка висели полки, забитые стопками серой одежды. Какая-то женщина возилась возле огромного металлического устройства, сплошь покрытого рунами. Мальчик понял, что это какой-то артефакт, но даже несмотря на использование магии было видно, что работа у женщины непростая: ее обычно бледное лицо раскраснелось от натуги.

Когда Хейн и Андерс подошли поближе, она опустила в механизм рубашку. Внутри что-то щелкнуло, со стрекотом выпустилось несколько металлических рук, и через несколько секунд две из них положили на верхнюю полку аккуратно сложенную сорочку.

Отвернувшись от машины, чтобы взять очередную рубашку, женщина увидела ребят и улыбнулась:

– Хейн, – сказала она, узнав в волке мужчину, – вижу, ты привел юного друга.

Вытянувшись и приняв человеческий вид, Хейн учтиво поклонился и сказал:

– У нас новый ученик, Дама Линдал. Ему нужна одежда, я должен отвести его к Фурстульфам.

– Конечно-конечно, – тут же ответила женщина без тени усмешки на лице, за что Андерс был ей благодарен. – Пройди за ширму, мой хороший, и мы тебя оденем, как только снова станешь двуногим.

Постукивая когтями по каменным плитам, подросток прошел в примерочную. Чтобы превратиться, он попытался успокоиться, но у него ничего не получалось: снова и снова мальчик думал об исчезающей на горизонте Рэйне, а чувство опасности кричало, что он должен убегать отсюда. Каждый раз, когда Андерс представлял себе картину окруженной драконами Рэйны, сердце его сжималось от боли.

– Дыши глубже, – услышал он спокойный голос Хейна по ту сторону ширмы, – закрой глаза, задержи дыхание, медленно выдохни и снова вдохни. Если ты успокоишься, то уловишь внутри своего разума человеческую суть. Когда я только учился превращаться, представлял себе пару носков, натянутых на мячик, которые нужно вывернуть на правильную сторону. Возьми свою человеческую сущность и выверни ее наружу.

Андерс последовал совету, но сначала ничего не получалось, однако ему стало спокойнее от образа такой обыденной вещи, как носки, и через несколько мгновений его пронзила боль (на этот раз не такая сильная), руки и ноги изменили форму, и он снова обрел человеческое обличье.

Дама Линдал попросила мальчика вытянуть руки по краям ширмы на высоте головы, чтобы понять, какого он роста, и пару секунд спустя подала ему стопку одежды. Пока Андерс одевался, женщина тихонько разговаривала с Хейном, и веселья в ее голосе заметно поубавилось.

– Я слышала, их было четверо.

– Да, – устало сказал Хейн. – Трое на земле и один в небе. Хорошо, что, забрав своего шпиона, они улетели, иначе бы несдобровать.

– Мы уже прогнали их однажды, – напомнила Дама, – и прогоним снова.

– Да, верно, – согласился он, – но какой ценой нам это далось?

Андерс молча натягивал на себя выданную Дамой Линдал одежду: белье, толстые шерстяные носки, рубашку и брюки. Ему еще не приходилось прикасаться к таким добротно сделанным вещам, разве что когда он залезал в чужие карманы. Все было серого цвета волчьей шерсти, но с белой отделкой – знаком ученичества. Белые пуговицы на рубашке, белая прострочка на брюках – так и ходили ученики, когда Андерс встречал их где-то в городе.

Наконец он оделся и несмело вышел из-за ширмы. Дама Линдал посмотрела на его ступни и вытащила пару блестящих черных сапог. Подождав, пока Андерс, нагнувшись до пола, их зашнурует, Хейн повернулся и направился к выходу, а Дама Линдал сказала мальчику с улыбкой:

– Ты зайди еще, а я пока что соберу остальные вещи, которые тебе причитаются. В этом месяце не было ни одного нового ученика, и говорят, это плохой знак, но теперь у нас есть ты.

Андерс смущенно ее поблагодарил и пошел вслед за Хейном к двери. Милая женщина, но она пока не знает его тайны. Волки будут задавать вопросы, это уж точно. А вот что отвечать, Андерс не был вполне уверен, понимая, что ему нужно позаботиться о Рэйне. Он изо всех сил старался придумать ответ на вопрос о его побеге после первой встречи с волками. И, запинаясь, он начал объяснять Хейну: