Рубаха мгновенно покинула туловище намечающегося противника, перекочевав к кому-то из приятелей, а её владелец трусцой побежал в центр очерченного белым круга.

Заключённые восприняли распоряжение с энтузиазмом, занимая места по вкусу. До-До, красуясь синеватыми разводами на скуле, о чём-то шептался с низеньким старичком, откровенно сравнивая мои габариты и мощь курчавого.

Да, тут я проигрывал. Соперник тяжелее меня раза в полтора. Крепко сложен, силён. Мускулатура не очерчена сухими контурами, но впечатляюща. Сплошные выпуклости.

— Топай, — с ленцой бросил Пай, наблюдая за подопечными. — И твоё мнение о происходящем меня не заботит. Или ты дерёшься, или становишься блочным чмом. Решай сам.

— Как скажете, господин старший надзиратель.

Курчавый, ожидая, пока я доберусь до круга, подпрыгивал на носках тапочек, разминал шею, пытался вращать предплечья. А заодно рисовался перед оранжевыми, снисходительным оскалом демонстрируя провал в передних зубах — такой же, как у меня.

Его поведение, включая корявый плагиат разминки профессиональных боксёров, говорило о многом: не прочь подраться, но на любительском уровне — перекачанный организм профессиональному бойцу неудобен; предпочитает атакующую тактику — иначе в добровольцы бы не подался; полноценным разогревом конечностей пренебрёг — надеется на скорую победу и физическое преимущество.

Сила удара наверняка кошмарная. Пропущу — не встану.

Дальше. Ноги двигаются тяжело, без отработанной скакалкой пружинистости, вращательные махи руками идут туго, мешает переизбыток наращённого штангами мяса. Костяшки на кулаках нормальные, загорелые, ни мозолинки.

Обычный забияка?

Тут бы не обмануться... Любой индивидуум может быть полон сюрпризов. Если курчавый мало-мальски знаком с техникой рукопашного боя Федерации — мне кранты. Ему она, судя по комплекции, идеально подойдёт.

Простая, примитивная, умышленно заточенная для действий в полной солдатской сбруе, включая каску и бронежилет. Изучить способен любой, было бы желание или оруще-пинающий сержант.

Рубашки нет, за потное после железяк тело не ухватишь — руки соскользнут. Броски отменяются... Попробую использовать умения, приобретённые в «Титане». Там через одного мастера поединков. Их школа больше спортивная, для честного ринга, и более сложная, с расширенным арсеналом рукопашных хитростей. Зря меня, что ли, на всех занятиях лейтенант дубасил, вколачивая азы? Кое-что отложилось.

— Иди, — потребовал Пай, с пониманием следя за мимикой на моей физиономии. — Пытаешься выработать тактику?

— Скорее, прикидываю шансы, господин старший надзиратель. У нас слишком разные весовые категории.

Про то, что после карцера еле ноги волоку — умолчал. Вряд ли этот аргумент мне поможет.

***

Когда я входил в нарисованный круг — условное поле боя, заключённые оживились, а кое-кто, раздухарившись, приветственно захлопал в ладоши, как бы приглашая не затягивать с началом представления.

Заждавшийся курчавый состроил зверскую рожу, напряг подкожные бугры.

— Рубаху сними, — посоветовали сбоку.

Дельно. Комплект одежды у меня единственный.

Скомканную ткань, не глядя, протягиваю за спину, её забирают. Между мной и добровольно вызвавшимся метра три. Того аж дрожь бьёт от нетерпения.

— Бой! — почти в ухо провозглашает надзиратель, опустив приличествующие перед схваткой формальности.

Поднимаю руки со сжатыми кулаками, подбородок держу поближе к груди. Слежу за малейшим движением курчавого. Бросится или нет?

Мой противник показал себя с лучшей, к огорчению, стороны. Вместо бездумной атаки, призванной задавить оппонента массой и мощью ударов, он подобрался, втянул голову в плечи и крохотными, надёжными шагами двинул по часовой стрелке, приглашая меня вступить в этот танец.

Тоже присматривается, изучает. Хочет понять, какую тактику выбрать.

А я никуда не иду. Синхронно поворачиваюсь, перетаптываясь, следом за курчавым. Стопы стараюсь не отрывать, отчего перемещения сопровождаются шаркающим постаныванием подошв.

Бросок кулака начинается издалека, на пределе допустимого расстояния между бойцами. Так, проба... Проверка на дёрганность. Настоящей угрозы он не несёт. Отклоняюсь, заставляя увесистую, сжатую пятерню повиснуть в воздухе, шлепком отбиваю новую попытку достать меня той же рукой и, как на картинке, вижу перед собой приоткрытый подбородок.

Ошибочка, дружище. Ты левый кулак опустил к груди, пока вытягивался. Там, соглашусь, удобнее, но... За это меня особо гоняли, на всех занятиях. Что в армии, что в «Титане», указывая на недочёт точным шлепком и напутствуя: «Береги подбородок».

Преимущество реализовал, не задумываясь. С шагом впечатал правой в скулу, попытался добавить левой. Курчавый повторил мой манёвр — отклонился назад, надеясь, что я до него не достану. Ещё и вес на отставленную ногу перенёс.

Сам он вроде серьёзный, а в зрачках — бесенята пляшут. Как на курорте человек. В караоке оттягивается или винную карту по списку тестирует, шлёпая пустыми шотами по стойке. Сплошное удовольствие.

Ну, это поправимо.

Дальше в атаку не полез. Далеко, к тому же, противник этого и ждёт. Напружинился, за пропущенную плюху готовится рассчитаться мелкими, по ходу добавляя крупных. Намерение просматривается как расписание рейсов на вокзале — чётко, открыто. Могу поручиться, ближайшее будущее видится ему так:

Я наношу, точнее, пытаюсь нанести, следующую помордасину.

Он блокирует, контратакует, используя превосходство в весе.

Я, грустный, падаю, проиграв, и смирно лежу в нокауте.

Все самозабвенно аплодируют. Пай умиляется, фиксируя результат схватки. Курчавый — победитель.

Мечты, мечты... Ты медленный. Мечтай скромнее.

Немалую часть моих тренировок что в армии, что в «Титане», составляли удары ногами. «Выше пояса, — как любил повторять сержант Бо, — бьют или профессионалы, или дебилы». Нас он относил к последней категории, заставляя отрабатывать до автоматизма подсечку с захватом, переходящим в бросок, «расслабляющий в пах» — банальнейший пинок по яйцам прочным солдатским ботинком, и боковой удар в колено врага.

Все последствия этих ударов каждый из взвода опробовал на себе, ещё в учебке, дабы знать об эффективности приёмов не понаслышке. Очень...