– Ну и что нужно делать, верховный жрец? Где это твое чудище? Показывай скорей, а то скоро стемнеет – не хотелось бы ночью встретиться с хранителем сокровищ! – царевич боязливо поежился, он не сразу, но поверил Хапу, ведь истории о могуществе Книги Тота рассказывали при дворце молодому наследнику.

– О мой господин, утро вечера мудренее, сейчас встречаться с чудовищем не советую, ложитесь прямо здесь на ночлег – я постелил вам свой плащ, и я уверен – завтра вы примете верное решение! – снова лукавая улыбка жреца.

Молодой наследник престола еще немного поворчал, но усталость взяла свое, и несмотря на жесткое ложе и довольно холодный песок, царевич Аменхотеп все-таки заснул.

Личные прислужники и верховный жрец остались как статуи охранять его покой.

Аменхотеп видел уже десятый сон, когда услышал непонятный гул вокруг, вся земля задрожала, и царевич мгновенно открыл глаза и вскочил на ноги.

Ни верховного жреца, ни прислужников – никого не было рядом.

– Я точно казню этих олухов за то, что заснули и оставили свой пост, – проворчал наследник египетского престола. – А что это?..

Но договорить он не успел.

Песчаный холм, возле которого царевич решил прикорнуть, начал медленно осыпаться. Земля дрожала, из-под толщи песка раздавался громкий гул, как будто тысячу быков пытаются запрячь в одну повозку, а они сопротивляются, или как будто грешные души мучаются в чертогах Маат, богини справедливости.

И тут, царевич не поверил собственным глазам, песчаный холм поднялся на ноги, встряхнулся, и перед изумленным Аменхотепом предстала жуткая безобразная тварь, по размерам не уступающая царскому дворцу. Голова у чудища была человеческая, мало того, на ней красовался царский платок-клафт с уреем, огнедышащим Глазом Бога Солнца. Символ защиты от врагов в виде богини-кобры Уаджит и высокая корона «па-схемти»; тело же было львиное, его спина и грудь украшены попонами из золотой ткани. На груди – широкое царское ожерелье усех с прорезанными «бусинами». Массивный львиный хвост грозно ударял по песку, взгляд метал молнии.

Из человеческого рта раздался звериный рык:

– Царевич Аменхотеп, приветствую тебя! Тебе уже сообщили, кто я такой?

Царевич побледнел, но взял себя в руки и отважно сделал шаг вперед:

– Да, я знаю тебя, хранитель Книги Тота.

– Тогда что ты хочешь, зачем ты пришел ко мне? – прорычал монстр.

– Есть у меня одно желание, – громко ответил Аменхотеп.

– Я исполню любое твое желание, только сейчас посмотрим, достоин ты помощи богов или нет, – казалось, что чудище ухмыляется. – Ты загадки любишь?

– Загадки? Какие загадки?

– Обычные загадки. Слушай внимательно. Если найдешь ответ, я тебе помогу, а нет – пеняй на себя. Загадка. Моя жизнь может длиться несколько часов, то, что я произвожу, пожирает меня. Худой я быстрый, большой я медленный, и ветер меня сильно пугает. Кто я?

– То, что произвожу, – пожирает. Худой я быстрый… – медленно проговаривал царевич, пытаясь навести порядок в собственном разуме.

– У тебя есть три попытки, если не угадаешь – то не обессудь, – чудовище хищно облизнулось. – Я съем тебя. Итак, твой ответ?

– Я думаю. Повтори еще раз! – взмолился юноша.

– Моя жизнь может длиться несколько часов, то, что я произвожу, пожирает меня. Худой я быстрый, большой я медленный, и ветер меня сильно пугает. Кто я?

– Ветер сильно пугает. Кого может пугать ветер? – Аменхотеп застыл на месте, бог Тот сегодня явно отвернулся от наследника престола – мудрых идей не приходило.

– Я жду твоего ответа! – грозный рык потряс окрестности.

– Ветер пугает пушинки, пылинки. Ты песок?! Песчинка! – закричал Аменхотеп.

– Нет, неправильно, – чудище сбросило песчинки со своих лап и приблизилось к царевичу. – У тебя остались две попытки, – зубы, каждый величиной с человека, клацнули прямо перед сыном бога Ра, противный запах из пасти чуть не снес с ног Аменхотепа. – Итак, следующий ответ.

– Худой я быстрый, большой я медленный – что это может быть? Что же? – Аменхотеп снова принялся ходить кругами. – Кто худой быстрый, кто большой медленный? Кто же это? Кто?

– Моя жизнь может длиться несколько часов, то, что я произвожу, пожирает меня. Худой я быстрый, большой я медленный, и ветер меня сильно пугает. Кто я? Итак, твой ответ!

– Худой конь быстрый, толстый медленно бегает! Ты лошадь – конь! – дал ответ царевич.

– Неправильно. Не отгадал! Вторая попытка использована! – рассмеялся монстр. – Тебе жрец рассказал, что я делаю с теми недостойными, кто простую загадку разгадать не в состоянии? Я их просто сжираю! Да-да, когда рассветет, край солнца зажжется на небосклоне, твои слуги только косточки своего царевича найдут! – потешалось чудовище.

– Край солнца зажжется… мои косточки… – опешил царевич. – Зажжется… огонь… который боится ветра… то, что я произвожу, пожирает меня… жизнь длится несколько часов! Я знаю! Я понял! Ты свеча! Ответ – свеча! – подпрыгнул на месте Аменхотеп, озаренный внезапной догадкой.

Чудовище застыло, с ненавистью глядя на царевича.

– Итак, твой ответ?

– Свеча! Мой ответ – свеча! – кричал Аменхотеп.

– Да, ты прав. Это правильный ответ. Боги услышали тебя! Итак, что ты теперь хочешь, мой господин? – чудище преклонило колени и смиренно опустило голову перед мудрым сыном бога Ра.

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

Поликарпа Андреевича Глафире тоже пришлось разбудить. Врачеватель был этому факту совсем не рад, но долг есть долг, профессия зовет. Тем более что в роли пациента выступал известный сыщик Аристарх Свистунов, а узнав, что виной недомоганию пресловутое египетское проклятие, доктор собрался удивительно быстро, захватил свой чемоданчик и последовал за спешившей Глафирой.

Путь обратно проходил мимо фиванских сфинксов, и Глаша опять не могла отделаться от ощущения, что египетские стражи гробниц внимательно наблюдают за ней, а доктору Лосеву левый сфинкс даже вроде бы подмигнул и нахально ухмыльнулся.

Глафира застыла на месте от неожиданности, но наваждение прошло, а сфинксы были, как прежде, безмолвны и загадочны.

– Померещилось, – прошептала Глаша и с сомнением посмотрела на левого монстра.

– Вы идете, милочка? Или будете красотами города любоваться? – сыронизировал доктор.

– Да, я иду! – кивнула девушка.

– Что там с вашим хозяином? Что он вчера ел на ужин?

– Ему утром плохо стало, просил за вами сходить, – по дороге объясняла горничная. – На ужин был пирог мясной с потрошками, буженина, рассольник, котлеты печорские, салат из капусты, на десерт – оладьи с брусничным вареньем, пряники тульские – штук восемь, запивалось все вином гишпанским, все вроде бы свежее, только что приготовленное.

– И все это за ужин умял ваш хозяин? Один? Неудивительно, что у него несварение приключилось, – покачал головой Лосев. – Я тоже