Шрифт:
Закладка:
Пока, при всем желании, я не мог выпускать свою «газету» чаще, чем раз в пару-тройку дней. Впрочем, это было детали — главная проблема была в бумаге. Тут её делать умели, но использовали чаще как материал для хранения особо ценных товаров и для черновиков в делопроизводстве. Любой важный документ и, тем более, книга, писалась на пергаменте — выделанной коже. Пока я скупил все запасы бумаги в Караэне, и тем вышел из положения, но следовало подумать о своем бумажном производстве.
Мой малый штаб это моё начинание явно не поддерживал. Хорошо, хоть не саботировали. Особенно против был Вокула — он прямо сказал, что у него есть дела поважнее. И в самом деле, первые выпуски получились очень невзрачные и малоинформативные. На десяти строчках были собраны последние новости, начиная с того, что я ел на ужин, до того, сколько человек во время обсуждения прав пользования портовыми причалами погибли со стороны гильдии ткачей и сколько со стороны бурлаков. И актуальные цены на соль. Я велел продавать эти листочки на рынках и ярмарках по полмедной монеты, ченти — что едва окупало чернила. Первый выпуск раскупали медленно. Второй быстрее. Третий раскупили едва только его вынесли за ворота поместья Итвис. А потом прибежал Вокула и заявил, что надо немедленно поднимать цену — потому что теперь «ченти», как стали называть мою газету, перепродают чуть ли не за треть сольдо. Ченти — самая мелкая из монет в обороте. Столько брали за проход по дороге с человека горожане того разбойничьего городка, который помогли взять Сперат и Лардо. Поэтому его так и назвали. Меньше цену просто нельзя было назначить. Если, конечно, брать в деньгах.
— Спокойно, — ответил я. — Теперь надо не поднимать цену, а увеличивать тираж. И придумать название.
Параллельно всему этому я готовился встречать Адель из Адвеса. К счастью, уже подготовленное поле, после свадьбы моей сестры, осталось. Даже трибуны на дрова почти не растащили. Оставалось немного обновить, и место под палаточный лагерь с основными сооружениями уже есть. Поэтому, в принципе, к приему дорогих гостей я был готов. Проблема была в том, что я понятия не имел, что делать с невестой. Жениться на ней было правильным и выгодным. С точки зрения Магна Итвис. Но нарушало мои личные планы на фривольную жизнь в особняке с толпой девок.
Кроме того, я затеял перестройку поместья дяди Эмилия. Заодно вводя в обиход такое понятие как чертежи. До этого тут обходились макетами весьма приближенной детализации.
А главное я, наконец-то, обзавелся удобной одеждой. Мне остро не хватало умения выразить словами или рисунками опыт человечества в этой жизненно важной отрасли, поэтому я не могу сказать, что получилось идеально. Однако некоторую мешковатость из-за попытки не экономить на ткани, и легкую аляповатость моего почти изысканного длиннополого пиджака и нечеловечески широких брюк, нивелировал талант портного и наличие в них карманов. Покрой удобной походной куртки и штанов оказался задачей еще более сложной…
В общем, дел у меня было по горло. Поэтому, когда выяснилось, что моя невеста со своей свитой застряли в одном дневном пешем переходе от города, я не обратил на это внимание. Может, решила отдохнуть и прихорошиться. После того, как дорогие гости из Королевства оставались на месте три дня, я начал нервничать. Но у меня было чем заняться, и я не стал ничего предпринимать. А потом мне, наконец, решились донести, что в Серебряную палату уже давно ломятся жалобщики.
Рыцари из Королевства не привыкли платить крестьянам за еду. Они брали что хотели, легко и без стеснения реализуя свой военный потенциал в экономический. Оказалось разорено несколько десятков мелких и пара крупных хозяйств. Было и несколько убитых среди жителей долины. Пока, только среди слишком наглых слуг или простых крестьян-арендаторов. К счастью, с последним было не так страшно — жизнь обычного работяги ценилась не так высоко. А вот возмещение вытоптанных полей и всякого прочего имущества уважаемых людей, на которых работали эти работяги — могло оказаться накладным. Не столько в деньгах, сколько в репутационном смысле.
Я пришел в Золотую Палату, искренне извинился перед шестью случайно оказавшимися там стариканами, которые, похоже, просто нашли местечко где можно выпить. И отправился решать проблему.
Так я лично убедился, что аристократы пока не распробовали инструмент власти, который я им вручил, и редко посещали Золотую палату. Но это было не важно — главное, что о моих искренних извинениях, напишут в «Ченти». И о них узнает весь город. А чем бы не закончилась моя поездка, я сам решу, что о ней напишут в Ченти.
Да, мои средневековые друзья, первое что я с вами сделаю, это промою мозги. Простите, просто у нас в мире так принято. Я же соблюдаю ваши традиции? Ну вот, и вы с моими познакомитесь.
До стоянки моей дорогой Адель по прямой было километров пятнадцать. Я мог разглядеть её лагерь со стен. Но это расстояние удваивалось из-за неудобно расположенных мостов через каналы и извивающуюся как змея, дорогу, которой приходилось огибать поля и стены укрепленных поместий. На лошади я доберусь туда часа за три, если не сильно торопиться. И тут вставала другая проблема — кроме Сперата и девчонок, в седле сносно держался, внезапно, только древний как мир Эфест. Вообще, я начинаю подозревать, что он привирает про свой возраст. Надо его невзначай как-то проверить — может на нем просто иллюзия старика. Леон за все время моего отсутствия так и не улучшил навыки в верховой езде, о Вокуле и говорить не приходится. Он, похоже, ни разу в жизни не садился на коня.
Девушек я, по понятным причинам, с собой брать не стал. А одного Сперата для представительной свиты мне показалось мало. Пришлось обратиться к аристократам. И, конечно, к Фредерику с его парнями. Моя свита быстро разрослась до нескольких сотен — помимо приглашенных, в неё влились десятки окрестных владетелей, городских богачей умеющих ездить вехом и просто какой-то подозрительный сброд. Все это сборище было крайне плохо вооружено, и не внушало никакой надежды, что оно сумеет
