Обидно, их ведь даже выпить не вышло. Оба засранца имели такой букет болезней, что безопасней было из лужи напиться, чем их крови глотнуть. Очищать кровь от всего лишнего я смогу, только избавившись от печати. А пока приходилось быть разборчивым.

На тихий стук в неприметную дверь с облезшей краской отворилось маленькое оконце.

— Чаво надо⁈ — недружелюбно рявкнули сквозь зубы.

— Кровавую Мэри и горсть винограда.

Окошко захлопнулось, а спустя минуту дверь отворилась, и меня впустили внутрь. Следы запустения виднелись повсюду: длинные узкие коридоры в паутине, пустующие стены с пятнами от когда-то висевших там картин, магические светильники работали через один, то ли в попытке экономии, то ли в попытке скрыть разруху.

Да, бордель мадам Жу-Жу слегка захерел с тех пор, как Михаил здесь был первый и последний раз. Местные девочки сделали его мужчиной, а дед заодно и поведал об одном из своих тайников.

Кабинет мадам ещё хранил следы былой роскоши. Массивная дубовая мебель, несколько репродукций известных художников и прекрасная коллекция вееров во всю стену — вот и всё, что осталось от некогда одного из лучших борделей Санкт— Петербурга.

Меня встречала сама мадам. Невысокая фигуристая блондинка с яркоалыми губами и родинкой над губой, она выглядела максимум лет на тридцать, но никак не на свои шестьдесят. И это я ещё усилием воли не отрывал взгляда от её лица, тогда как фигуре, затянутой в полупрозрачное обтягивающее платье, позавидовали бы очень многие.

— Мадам, вы как всегда очаровательны и неподвластны времени! — я склонился в полупоклоне, поцеловав её точеную ручку в чёрных перчатках.

— Юноша, я не узнаю вас. Были таким робким, и вдруг такие перемены, — хрустальный голосок переливами разливался по её кабинету.

О, мадам решилась проверить Мишеньку на вшивость. Не каждый сможет противостоять врождённому эротизму этой воистину шикарной женщины, и не менее шикарной разведчицы в прошлом.

— Мадам, я бы с удовольствием поддался на вашу провокацию, но боюсь, что в этом случае дед вернётся с того света посмотреть на своего бесталанного внука. Давайте не будем тревожить его покой! — я нахально подмигнул мадам, — но, в случае если ваши желания искренни, я обещаю не посрамить честь фамилии.

Мадам, кажется, впервые улыбнулась по-настоящему.

— Балбес, но похож на деда! — бывшая разведчица уселась за стол, взглядом предлагая располагается в кресле напротив. — Выпьешь?

— Что можете предложить?

— Азиатки, мулатки, благородные и не очень, с даром и даже парочка девственниц есть, — перечисляла мадам с улыбкой, наблюдая за моим приятным удивлением.

На самом деле, её предложение хоть и было для меня приятным сюрпризом, но примерный ассортимент девушек я получил ещё пока шёл к её кабинету. Мои любимые крылатые разведчицы успели принести мне на дегустацию кровь всех обитателей борделя, включая саму мадам. И из всех девочек меня заинтересовала только одна, и то не для плотских утех.

— Азиатка, тёмные волосы, вишнёвые глаза, конченая наркоманка, — озвучил свой выбор, наблюдая за хмурым лицом Жу-Жу. — Хотел бы забрать её себе, если необходим выкуп, предоставлю. Деньгами или услугой.

— Миша, она того не стоит… — запинаясь, произнесла хозяйка борделя. — Ей уже не помочь, я пыталась. Лекари разводят руками.

— Мадам, при всём уважении, если она для вас не ликвидный актив, то для меня — очень даже, — я постукивал пальцами по подлокотнику кресла, ожидая, когда мне на блюдечке с голубой каёмочкой подадут одну из сильнейших одарённых в магии иллюзий. — Я хочу её! — раздельно с паузами произнёс, глядя в глаза мадам Жу-Жу.

Это же просто удача какая-то, что такое сокровище оказалось прямо возле дедовского тайника. Такие совпадения не могли быть случайными. Либо Фортуна за что-то сильно меня полюбила, либо я просто чертовски везучий сукин сын!

— Боги с тобой, отдам! Но ты разоришься на покупке той дряни, на которую её подсадили. У меня весь бордель, считай, на неё и работает.

Я только хмыкнул. Лукавит мадам, бордель-то, может, и работает до сих пор только благодаря услугам этой девочки. Она умудряется оживлять все самые смелые фантазии клиентов. Так что, как минимум, свою дозу она исправно отрабатывает.

Ну а мне мадам просто не может отказать. Не так-то просто отказать, если на тебе висит долг жизни.

Девушку привели через пять минут. Болезненно худая с впавшими щеками и синяками под глазами она напоминала приведение. Ещё большее сходство добавляло белоснежное кимоно.

Она даже стоять самостоятельно не могла. Как только её отпустили, она рухнула в соседнее кресло и тяжело задышала. Бисеринки пота покрыли её лицо, и она сжалась в комок.

Я приподнял рукава кимоно. Так я и думал. Все вены исколоты от запястий до подмышек. Ну ничего, мы тебя вытащим, не бесплатно, конечно, но сдохнуть от наркозависимости такому самородку я просто не дам.

Бордель мадам Жу-Жу я покидал, предварительно распотрошив дедовский тайник и закинув девушку на плечо.

В кармане формы лежали ключи от дома и поддельные документы на имя Гаврилы Петровича Виноградова, далёкого племянника покойной Мишиной матери. И всё-таки дед — молодец. Документы, жильё, счёт в банке — всë было подготовлено заблаговременно. Но самое большое богатство, это его письмо с некоторыми соображениями о происходящем. Их мне и предстояло оформить в свой собственный план.

Вызванный извозчик только хмыкнул, рассмотрев девушку. Чего только не увидишь на Воробьёвских ватагах, но золотое правило: «Меньше знаешь, дольше живёшь», — никто не отменял.

Назвав адрес своего временного пристанища, я углубился в мысли. Мне нужен был мой бог.

— Комаро, ты меня слышишь?

— Слышу! Что-то срочное? — отозвался раздраженным голосом мой покровитель.

— У тебя какие отношения с азиатскими коллегами?

— Ммм? — уже более заинтересованно отозвался Комаро, — не сказать чтобы дружественные, но и войной пока друг на друга не ходили, а что случилось?

— Я тут совершенно случайно нашёл наследницу клана, покровителем которых являются вишнёвые кицунэ. Она — конченая наркоманка и, считай, одной ногой уже в могиле. Я могу её вытащить, но не быстро и не бесплатно.

— Так, а от меня-то ты что хочешь?

— Так я тебе козыри на руки даю. Больше, чем уверен, у вас там свои политические разборки, в которых любой союзник будет не лишним.

Пару минут стояла тишина, но Комаро всё же ответил.

— Ты же не просто так завёл разговор о союзниках, верно? Чего ты хочешь на самом деле?

— Мне нужно разрешение временно наложить иллюзию на твой перстень. Скажем так, надеть личину Виноградова, чтобы найти организаторов уничтожения нашего рода.

— А ты не оборзел ли часом? — взорвался Комаро. — Я его из другого мира притащил, с костра снял, в род принял, а ты собрался свалить от проблем в род Виноградовых⁈

Я подождал, пока стихнет первая и даже вторая волна гнева. Гнев — это хорошо. Сразу не отказал, значит, есть варианты. Спустя пару минут, когда запас трёхэтажных конструкций в мой адрес иссяк, я уточнил:

— Я не снимаю твой перстень и не отказываюсь от рода, я хочу только наложить иллюзию!

— Нет, ну вы посмотрите на него! Наложить иллюзию на божественный артефакт! Это тебе не дурачков на ярмарке обманывать! Ты вообще в курсе, что для использования другого символа ещё разрешение надо получить от Винограда? А он там последние лет сто сильно не в настроении. У него, почитай, уже и рода практически не осталось, а тут ты такой красивый с кровью Виноградовых по матери нарисуешься!

— Устрой нам встречу, пожалуйста! Мы договоримся! И я клянусь, что род менять не стану. Не по Кодексу это.

Комаро ещё что-то пробурчал неразборчивое про то, что кто-то совсем меры не знает, Бога как секретаря гоняет, но в его голосе уже не было гнева, скорее раздражение и нотки интереса. Как ни крути, а ему предстояло заключить хоть и временные, но союзы с другими богами, чего не случалось уже давненько.

Чем дальше он смотрел на эту душу, тем сильнее убеждался, что спонтанный выбор оказался не так уж плох, а только что принесённая клятва грела его божественное средоточие. Не сдох бы раньше времени, а там уж они развернутся.

* * *

Аркадий Иванович наконец-то праздновал победу. Это сладкое чувство опьяняло не хуже штофа водки на голодный желудок. Эмоции били фонтаном, но внешне Аркадий Иванович оставался спокоен как айсберг у берегов Датского королевства. Десять лет трудов и тщательно спланированных действий скоро принесут свои плоды. Осталось подождать всего полгода, и их род обрастёт новыми землями и новыми богатствами.

Особенное удовольствие доставило выражение лица этого сосунка-смертничка, который уже раскатал