Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Белая лестница - Александр Яковлевич Аросев

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 145 146 147 148 149 150 151 152 153 ... 161
Перейти на страницу:
снизу в средней «косточке» веера стояла блондинка. Так же, как и ее соседки, она держала руки запрокинутыми за голову. Там ее пальцы, осторожно скользя по бархату, нащупывали железный прут, один из тех, что составляли металлический скелет декорации. Пальцами блондинка помогала соблюдать равновесие.

Из-под сцены и из зрительного зала сырость и холод поднимались волнами по ногам, по животам, по лицам нагих артисток. Кожа их становилась «гусиной».

Туда, в темноту зрительного зала, унизанную сотнями разноцветных человеческих глаз, которые кололи ее тело, блондинка смотрела так же испуганно, как в детстве темными зимними вечерами — в темноту незанавешенного окна.

Такова была ее работа один вечер, и второй, и третий.

После представления в соседнем зале гости кушали, пили, танцевали.

— Alle Puppen tanzen (все куколки танцуют), — весело возвещал метрдотель угрюмому американцу с красной апоплексической шеей, с лысеющей головой, с совиными бесстыжими и умными глазами.

— Не все, однако, — американец ткнул локтем в сторону, где на диване у стены сидела блондинка.

— Это здешняя, наша, хотя недавно поступила в фигурантки. Видали, может быть, в веере, в средней косточке? Не позвать ли вам ее?

— Нет, не надо.

— А хороша.

— Француженка?

— Русская, и по всей вероятности из графинь или принцесс.

— Р у с с к а я… — американец поглубже затянулся сигарой.

Метрдотель тем временем плавно отошел от американца, вежливо поздоровался с блондинкой. Назвал ее принцессой.

— Советую вам, — метрдотель опытно шептал, — вон, видите того американца? Наш лучший посетитель. Имеет много акций. Как я ему показал вас да сказал, что русская, — так моментально впал в безумство и влюбился.

Лицо блондинки осветилось улыбкой.

— Откуда вы знаете, что он влюблен? С американцем этого не может случиться.

— Не верите? Принцесса! Пойдемте сейчас же, сейчас же и спросим. Боже мой, я вам говорю, а вы не верите! Вы странные, русские: вы верите только обманщикам. Я вам говорю: счастье в двух шагах от вас, а вы только улыбаетесь и ни с места.

Блондинке стало еще веселее. Не желая обидеть метрдотеля, она взглянула на американца. Оглянулась. А метрдотель исчез. Обежав зал, он опять у уха американца:

— Как все русские — она страстная. Сейчас говорит мне про вас, а у самой руки и щеки так и горят. Говорит: уведите меня, я не могу от него (от вас!) оторваться глазами. Из-за этого даже не танцует. Вы видите, она не танцует. Удивительные русские! Вам пригласить ее?

— Нет, не надо.

— Ей семнадцать лет.

Американец задвигался в кресле.

— Семнадцать лет?

— Да, семнадцать лет.

Американец покосился на блондинку. Потом поднял палец и хотел что-то сказать метрдотелю, но тот исчез.

Он другой стороной обежал зал и опять приблизился к блондинке.

— Барышня. А американец-то в опаснейшем положении: окончательно влюбился. У него столько денег, что он из-за любви к вам может сделать все что угодно.

— А мне одной здесь так хорошо.

— Еще бы!

Метрдотель презрительно махнул рукой и отошел к американцу.

— Она сгорает от страсти! Не томите ее вашим упорством и приглашайте на танец. Она только и ждет этого.

Американец опустил сигару в пепельницу и вперевалку, как ходят толстые, малоподвижные люди, послушно и немного несмело направился к блондинке.

На его предложение она ответила:

— Не танцую.

— Вот так-так!

Американец бессмысленно грустно улыбнулся и, сам не зная почему, опустился рядом с ней на диван.

* * *

Ночью аллеи огромного городского сада делаются похожими на темные коридоры. Широкие аллеи, политые асфальтом, были освещены. По ним проносились в ту и другую сторону запоздавшие закрытые автомобили, словно гигантские черные тараканы с огненными глазами.

На скамейке сидела блондинка. Рядом американец. Им было видно, как мчатся по широкой аллее автомобили и как всякий раз в двух полосах света огненных глаз машины ясно видны тонкие, частые, косые ниточки моросящего дождя.

— А ведь сыро, — сказал американец, — не пойти ли в тепло?

— Погодите: бывает приятно и продрогнуть немного.

— Правда, что вы русская?

— Не все ли это равно?

— О нет, у русских совсем другой темперамент… Скажите, это вы представляли собою на сцене одну из живых «косточек» в гигантском веере?

— Я.

— Из-за таких, как вы, и искусство полюбишь.

— А вы любите музыку?

— Да, когда сыт и мне не хочется спать.

— А картины?

— Нет, они очень однообразны. В солнечном спектре ведь ограниченное количество красок. Кстати, один мой знакомый накупил массу русских икон. Впрочем, и я купил, но так, из приличия. Мы все иконоборцы. Неужели и в вашей стране в живописи преобладает иконописная школа?

— Я не знаю, право. А театр… Вы любите?

— Вот уж театр для меня настоящий сонник: как прихожу, так клонит ко сну. Разве когда в кино что-нибудь пикантное. Поедем же ко мне.

Блондинка взглянула на него. Лицо ее как-то обострилось и стало еще живее. Она спрятала его в воротник шубки и глухо рассмеялась. Американец недружелюбно притих.

— А всмотритесь-ка, — сказала блондинка, — вон там, за деревьями, там звери, кажется…

Американец встал, прищурил глаза в темноту.

— Совершенно верно: это знаменитая бронзовая группа.

В двух шагах от скамейки, на которой они сидели, в сырой, липкой темноте вырисовывалось:

Львица, стремительно раненная стрелой, упала на землю, трагически раскинув передние и задние лапы. Голова ее, ослабев, склонилась левым ухом к земле. Из спины зловеще торчала стрела. Во всей фигуре львицы, в ее закрытых глазах — печальная покорность входящей в сердце смерти. К морде ее вопросительно склонился маленький львенок. Другой такой же детеныш карабкался сзади по крупу матери к торчащему концу стрелы. А над умирающей и ее детьми, выше всех, был лев-патриарх. Он властно, и сильно, и нежно опустил одну свою лапу на тело львицы и, гордо, высоко подняв голову, с мучительной ненавистью смотрел вдаль, туда, откуда прилетела стрела…

Американец и блондинка подошли поближе к бронзовым зверям. В темноте ночи звери казались живыми, шевелящимися.

— Как это красиво! — воскликнула блондинка…

— Да… Прочное сооружение! — американец палкой ткнул в лапу умирающей львице.

— Что вы? Что вы, оставьте! Мне хочется чувствовать их как живых. Скажите, вы ведь, наверное, много путешествовали?

— Мы каждый год непременно бываем в Европе. Но, — американец сдернул с руки блондинки перчатку и по-нищенски сказал, — умоляю вас, пойдем-те ко мне.

— А правда, что этот зверь пустыни с прекрасной гривой одержим такой бесконечной любовью к своей самке, как здесь, в бронзе показано?

Американец стащил с другой руки перчатку, взял жадно обе белые руки блондинки в свои — хрустнули тонкие пальцы — и ответил:

— Да, правда, потому что самка не мучит, не изводит его, как вы меня. Она покоряется ему, как

1 ... 145 146 147 148 149 150 151 152 153 ... 161
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Александр Яковлевич Аросев»: