— Я столько не съем, — произнес он, оторвавшись от брошюры.

— Поверь, съешь и через час еще столько же, метаболизм тут совершенно другой, еда, как бензин, в желудке сгорает, особенно, если у тебя сильные повреждения, — я указал на его культю.

— Ты что, медик? — спросил он и тут же добавил. — Что за укол такой был, что меня в чувство привёл?

— Укол тут ни причем, это был спек, это и обезболивающее, и ускоритель регенерации, что-то вроде местной панацеи, ну и как наркотик тоже применяется, а в чувство тебя привел живец, который до укола тебе в пасть заливал, а ты сопротивлялся.

— Ясно, про него уже читал, просто не понял, что это был он, а сопротивлялся я, не понимая, что ты делать собирался.

— Поэтому и вливал, знал, что у тебя споровое голодание было, а если бы мы с тобой беседы стали разводить, то был бы у тебя хороший шанс истечь кровью, когда ты грохнулся в душе, с тебя сильно потекло, да и потом, пока не зашил. Уж какой я ни мастер, но все же лучше, чем твои припарки, что там были. Кстати, а кто тебя до этого шил и как ты вообще выжил?

— Не знаю я, очнулся три, нет, уже, наверно, четыре дня тому назад на хирургическом столе, от визга какого-то прибора. Открыв глаза я понял, что у меня во рту торчат трубки, вырвал их вместе с капельницей, которая шла в орущий агрегат, немного отойдя, выключил все и пошёл искать людей.

— То есть ты лежал под анестезией?

— Да, по всей видимости, я тоже не медик, толком не знаю, вообще ничего не помню после того, как огромная собака-мутант схватила меня за руку и шваркнула об землю.

— Собака?

— Не знаю я, оно, конечно, напоминало человека, но морда, челюсть и когти явно были нечеловеческими, мутант это был, метра два ростом или даже выше, передвигался на четырёх конечностях. Мы в патруль вышли, поскольку люди стали собираться на площади, была задача пресечь панику.

— Так ты дальнейшего не видел?

— Сам нет, я, когда очухался и никого не нашел, попытался подняться на верхний ярус, но переходные гермодвери были заперты, а кода доступа я не имею, для выяснения того, что произошло, пошёл в резервную пультовую. Дверь открыл, а там старший лейтенант сидит весь в кровище и ковыряет дверь оружейного шкафа, увидел меня, заурчал, бросился, прям как та собака, я только дверь перед ним захлопнуть и успел.

— Убил его? — сразу же спросил я.

— Да, потом уже сходил в оружейную, взял автомат, тяжело одной рукой было дверь открыть и лейтенанта завалить. Он, оказывается, остальных в комнате сожрал, насрал там же, в общем, я понял, что он уже не человек, зомби, что ли.

— Странно, я в предыдущие разы здесь внутри только один труп находил, по реанимационным я не лазил, смысла не было, а запертых тварей я замечал, если помещение неинтересное, то и лезть туда смысла нет.

— Резервный пульт на этом ярусе находится за тремя дверьми, включая взрывозащитную, просто для нее у меня уровня доступа хватает, чтобы открыть. А вот чтобы выбраться наружу, уже нет.

— Ясно, и что дальше-то?

— Да ничего, прочитал журнал командира базы, приказы тоже просмотрел, оператор тщательно все записывал, сам понимаешь, порядок. Просмотрел записи с камер, даже то, что передал искусственный интеллект нового танка, увидел, как обороняющиеся утром стали друг на друга кидаться и вести себя, как лейтенант. Если честно, я думал, что это новое биологическое оружие с использованием мутантов, хотя глаза верить поначалу отказывались. Ну а дальше пытался связаться со штабом, другими мне известными объектами, как сейчас понимаю, без толку, потом хуже мне стало, я состояние своё записывал, думал, если сдохну, то хотя бы другим помогу, чем смогу. А потом услышал, как кто-то стреляет, да по холлу ботинками отстукивает, думал, подмога пришла, пошел следом, а там ты в душе нежишься, вот и весь рассказ.

— Ясно, видимо, наркоз повлиял на развитие заражения в тебе и споры активировались, только когда ты из-под наркоза вышел, не уверен, что обычный человек столько пролежать под наркозом смог бы.

— Не знаю, я уже говорил, что не медик, — повторил он и уже безмолвно продолжил есть.

— После еды нужно будет собраться в дорогу, здесь оставаться нельзя, завтра последний день, потом ночью перезагрузка, до вечера нужно покинуть кластер.

— Ясно, — скупо прокомментировал он, а я понял, что он уже изучил брошюру, так как ожидаемого мною вопроса «почему остаться нельзя?» от него не последовало.

— На-ка, проглоти это, — я достал одну из отобранных для меня красных жемчужин и катнул её по столу.

— Что это?

— Про жемчуг не читал?

— Читал, я белый раздел весь прочитал, это он?

— Да, на вот еще и живца глотни, сейчас соберемся, я тебе флягу приготовлю, хотя лучше сам сделаешь.

Покрутив немного жемчужину меж пальцев, попутно разглядывая, он махом закинул её себе в рот и запил живцом из моей фляги, немного насторожился ощущением в желудке, но я сказал, что это нормально, и он расслабился. Из-за потери счета времени я попросил глянуть на камеры, чтобы спланировать наши сборы, исходя из увиденного, я предположил, что уже позднее утро, вот и обнаружилась причина, почему я так хорошо выспался. Весь день мы посвятили сборке рюкзаков, я его постарался укомплектовать так же, как меня в своё время Косой, но, как оказалось, помимо того, что он разведчик, так еще имеет специализацию снайпера и, несмотря на все уговоры не брать с собой лишнего веса, он все же решил взять снайперскую винтовку.

— Мой «Сумрак», — достав из шкафчика чехол с угадывающимися очертаниями, прокомментировал он.

— Мда, с одной рукой снайпер с тебя будет аховый.

— С ней почти с учебки, — пояснил он, — это СВЛК-14С, военные зовут «Сумраком», уникальное оружие, еще в семнадцатом году разработали, до сих пор лучшая в своём роде.

— А сейчас какой? — не преминул я уточнить дату в кластере.

— В смысле? — не понял он меня.

— Год у вас был какой, тут в каждом кластере дата своя.

— А, ну да, еще не привык я, — оправдался он и ответил, — две тысячи тридцать восьмой, июнь, когда все началось, двадцать второе было.

— Ого, — я аж присвистнул, — я вот из две тысячи двадцать второго.

— Ты тут больше десяти лет?

— Нет, года два, наверно, если честно, давно