конфликты. Такие вмешательства могут отражать "озабоченность сообщества" необходимостью поддерживать порядок, который "можно рассматривать как саму основу человеческой морали и социальных норм" (Rudolf von Rohr et al. 2012: 7). При сравнении мер по поддержанию порядка в четырех группах было обнаружено, что высокопоставленные лица обоих полов занимаются полицейской деятельностью и делают это чаще в периоды социальной нестабильности (см. также Riedl et al. 2012). Более того, объяснения поведения полицейских из корыстных побуждений были исключены.

Тем не менее, было бы преждевременно интерпретировать поведение полицейских как свидетельство соблюдения норм, поскольку люди, следящие за порядком, могут просто предпочесть не жить в нестабильных, конфликтных группах. Если это так, то любой, чье вмешательство может успокоить напряженную группу, может быть мотивирован вмешаться. При этом не нужно предполагать никаких групповых норм.

Сообщалось, что когда шимпанзе становятся свидетелями агрессии в отношении даже неродственных младенцев, они реагируют на это бурно - например, кричат и защищаются. Рудольф фон Рор и др. (2015 г.) показали шимпанзе видео с детоубийствами родственников, чтобы выяснить, вызовет ли это реакцию, свидетельствующую о понимании моральных норм. Приматы дольше смотрели на видео с незнакомыми особями, совершающими детоубийство, чем на контрольные видео (например, шимпанзе, ведущие себя агрессивно по отношению к взрослым). Однако - за исключением одной особи, которая демонстрировала угрозу в сторону видеоэкрана, - просмотр детоубийства не вызывал негативного эмоционального возбуждения. Авторы интерпретируют полученные результаты как свидетельство того, что хотя шимпанзе могут распознавать нарушения норм, эти нарушения вызывают сильную эмоциональную реакцию только тогда, когда они затрагивают членов группы.

И снова этот вывод преждевременен. Мера времени, используемая авторами, стандартно интерпретируется как свидетельство того, что испытуемые были удивлены или заинтересованы тем, что они видели. Однако, хотя это и предполагает, что у шимпанзе есть ожидания относительно обращения с младенцами, это, похоже, поддерживает утверждение только о том, что шимпанзе воспринимают как предсказуемое. Это норма в том смысле, в котором это слово использует Эндрюс, но не та норма, которая имеет отношение к моральной оценке. Хотя авторы утверждают, что они предоставляют "доказательства того, что шимпанзе... чувствительны к уместности поведения, которое не затрагивает их самих" (стр. 157), неясно, является ли доказательством этого более длительное время разглядывания. Отсутствие эмоционального возбуждения у большинства обезьян также предполагает, что их не сильно заботило то, что они видели (что соответствует отсутствию нормы); а негативная реакция одной особи соответствует тому, что ей просто не понравилось то, что она увидела.

Учитывая неоднозначность этих данных, очевидно, что будущая работа должна быть направлена на выявление однозначных критериев для атрибуции нормативного поведения. Наилучшим доказательством этого могут служить вмешательства третьей стороны в случаях, когда вмешивающийся человек не извлекает выгоды из участия в споре. Однако выявить однозначные случаи может быть непросто. Пока же преждевременно делать вывод о том, что шимпанзе понимают нормы и следуют им. Похоже, они не различают, что делают отдельные особи и что они должны делать.

 

Глава 37. Виды коллективного поведения и возможность группового разума

Брайс Хьюбнер

Многие виды бактерий "образуют сложные сообщества, охотятся на добычу группами и выделяют химические тропы для направленного движения тысяч особей" (Shapiro 1988). По мере роста, деления и размножения они рефлекторно выделяют типичную для вида сигнальную молекулу, известную как аутоиндуктор. При низких уровнях концентрации автоиндукторы быстро рассеиваются, но при повышении концентрации они надежно обнаруживаются. Когда Alvibrio fischeri обнаруживают свои типичные для вида автоиндукторы, они экспрессируют гены, вызывающие биолюминесценцию (Bassler 2010; Camilli and Bassler 2006; Rutherford and Bassler 2012). Кальмары бобтейл эволюционировали, чтобы использовать биолюминесцентные свойства этих бактерий. Они охотятся ночью, в прозрачной мелкой воде. Следя за лунным светом и регулируя заслонки своего светового органа, они могут отбрасывать тени и охотиться в режиме невидимости. Но каждое утро они изгоняют большую часть бактерий из своего светового органа и зарываются в песок. Свет выключается. Но оставшиеся бактерии размножаются в течение дня. А с наступлением ночи свет включается. Кальмар охотится. И цикл повторяется.

Как и все бактерии, A. fischeri - это крошечные адаптивные машины, которые оптимизированы для поиска питательных веществ и избегания токсинов.2 Они извлекают выгоду из мутуализма с кальмарами-бокоплавами (которые поставляют достаточно сахара и аминокислот, чтобы свести к минимуму конкуренцию за питательные вещества). Это оказывает селективное давление на их способность к коллективной биолюминесценции. Тем не менее, их поведение можно полностью объяснить с точки зрения индивидуальных механических способностей: каждая клетка выделяет автоиндуктор, каждая клетка отслеживает распространенность этого автоиндуктора, и каждая клетка реагирует на этот автоиндуктор как на характерную особенность окружающей среды. Группе ничего не нужно представлять, а поведенческая согласованность возникает механически, благодаря синхронному производству и поглощению химических сигналов. Эти бактерии отслеживают только автоиндукторы и реагируют только на локально доступную информацию. Так что назвать это социальным явлением было бы натяжкой, хотя это и коллективное явление.

Говоря прямо, бактерии похожи на монады без окон. Не представляя друг друга, они параллельно корректируют свое поведение. Поскольку каждый организм действует одинаково и в одно и то же время, возникает надежная форма выравнивания поведения. Но результирующую форму коллективного поведения можно полностью объяснить, обратившись к индивидуальным формам поведенческой адаптации. Каждый организм оптимизирован для того, чтобы действовать как часть группы; но сама группа не обладает способностью корректировать свое поведение в свете изменений в окружающей среде. Возможно, когда-нибудь мы найдем вид бактерий, который сможет коллективно научиться отслеживать явления, имеющие отношение к группе. Но пока неясно, что могут получить бактериальные колонии, выйдя за рамки самоорганизованных форм лейбницевской гармонии.

Главный вопрос, который я хочу рассмотреть в этой главе, таков: Что еще нужно для того, чтобы организмы действовали сообща? И, что еще более интригующе, что еще нужно, чтобы группа организмов представляла собой единый разум? Я исследую эти вопросы, изучая роевое поведение пустынной саранчи, школьное поведение золотых рыбок-блесен и кормовое поведение колоний армейских муравьев. И я предполагаю, что многие организмы находят причины действовать сообща, руководствуясь контекстуальными собственными интересами.

Поведенческое согласование

Пустынная саранча обычно живет в одиночку. Но когда белка становится мало, их тело меняется, и они начинают двигаться скоординированными группами. При низком уровне плотности популяции эти группы не демонстрируют особой согласованности поведения, но по мере увеличения плотности "происходит быстрый переход от беспорядочного движения особей внутри группы к высоко согласованному коллективному движению" (Buhl et al. 2006, 1403). Когда это происходит, миллион саранчовых могут двигаться в унисон, корректируя свое поведение без внешних причин. Это, казалось бы, предполагает наличие централизованного механизма регулирования. Но эти паттерны управляются более коварным механизмом.

После