Шрифт:
Закладка:
Он резко обернулся к ней, и в его тёмных глазах полыхнуло лазурное пламя, отразившееся искорками на белых волосах.
— Разве я утверждал когда-нибудь, что являюсь образцом добродетели?
— По сравнению с братьями ты…
— Нет! Это ты всегда хотела так думать, но правда жестока, Персефона. Я не герой из мифов и не лучший из троицы, я такой же, как они, или даже хуже. Я сам хотел этого, я жаждал забрать у тебя сущность Кроноса и забрал. Ты понятия не имеешь, что происходит!
— Так объясни!
— Я сделаю, что должен!
Лина в упор посмотрела на него, ощущая, как сердце обрывается и падает вниз, как страшные догадки ползут, опутывая тело жгутами страха.
— Так вот, значит, как? Ты всё продумал заранее… — она пошатнулась, а когда скипетр услужливо поддержал её, сползла по нему на пол и прижалась щекой к рукояти. — Но разве… — она подняла на Аида умоляющий взгляд, — разве не ты утверждал, что я твоя главная цель? Не ты говорил, что моя жизнь важнее всего на свете?
Он не ответил, замирая возле неё как ледяная статуя. Она не чувствовала ни тепла, ни чувств, которые прежде разглядела в нём… Он изменился, или всё, что она испытывала, было лишь её желанием, её личной надуманной иллюзией. Лина так и сидела, опираясь на скипетр, чувствуя пустоту внутри, будто что-то сиюминутно вырвали из груди и развеяли по ветру. Она едва понимала, что происходит, и думала только о том, что он предал её, он предал всех, умело играя ими, как куклами.
— Гестия сказала мне, — Лина заговорила снова, — что все твои поступки имеют смысл, но в чём смысл теперь? Все эти смерти… Я думала, — она с трудом встала и посмотрела на него, ощущая, как предательский ком подступает к горлу, — что тебе не нужен трон мира… Эвр считает, что у тебя нет амбиций на высшую власть, Гера думает, что ты готов ради меня на всё. Но получается, я недалеко ушла от Афродиты и стою на таком же тонком льду, что и она. Всё это устроил ты, а я поверила тебе… Поверила! Может, тогда мне лучше умереть вместе со всеми? Зачем было сохранять мне жизнь? Ради чего было беречь меня?
Взгляд Аида потемнел, но голос остался так же холоден, как и до этого.
— Сейчас не время. Позже ты всё поймёшь.
Сердце Лины дрогнуло, но вместо того, чтобы успокоиться, она разозлилась ещё сильнее.
— Я хочу сейчас! Сейчас! Я устала от этих недомолвок, незнания! Я устала быть ведомой! Если это всё ты, как я могу верить тебе? Как? После всего.
Он пожал плечами.
— Никак. Просто верни скипетр и делай, что говорю, тогда у тебя будет шанс выжить.
Лина покивала своим мыслям.
— Деметра сказала мне, я погибну рядом с тобой, что я…
— Деметра! — перебил Аид и вдруг схватился за левое плечо, пошатнулся и начал оседать на пол.
Лина, не зная, как на это реагировать, просто стояла, оцепенев. Ей показалось, что он притворяется, что делает это специально, чтобы обмануть её, но лишь на мгновение, которое ушло и рассеялось как дым. Весь накопившийся гнев, вся обида, бушевавшие в груди Лины, схлынули, оставляя лишь страх, когда она поняла — не притворяется, не играет. Она сделала шаг к нему.
— Не подходи! — выдохнул он, выставив руку в предупредительном жесте. — Слияние не завершено…
Лина и не подумала его слушать.
— Ну, уж нет, — проворчала она, — я пришла сюда не для того, чтобы увидеть, как ты умираешь!
— Не… трогай! — прохрипел он, пытаясь отстраниться. — Сущность… Кроноса… не… подходи…
Лина поджала губы и упрямо схватила его за плечо, собираясь помочь, но не успела — он повалился на пол, глаза закатились, тело сковала судорога.
— Нет! — Лина упала на колени рядом с ним. — Нет, ты меня больше не бросишь! Наплевать на твои мотивы, умереть тебе я не позволю! — она выхватила скипетр из воздуха и вложила в его содрогающуюся от спазмов руку. Их пальцы одновременно сомкнулись на рукояти.
Кровь пульсировала в висках, позволяя страху проникнуть в каждый уголок сознания Лины. Скипетр не подействовал. Тело Аида дёрнулось последний раз и затихло, сердце перестало биться.
— Аид! — Лина коснулась его лица свободной рукой, склонилась к груди. Ни дыхания, ни сердцебиения. Она ещё не хотела верить, она отказывалась верить, глядя на размётанные по полу белые волосы, на закрытые глаза. Лина не могла его потерять, не сейчас. — Ты так просто от меня не отделаешься! — воскликнула она и с силой ударила Аида по лицу. — Не смей меня бросать!
Тут-то всё и случилось.
Их руки, сжимающие рукоять скипетра, вспыхнули божественным светом, и мир замер, а затем, словно потревоженный волной невиданной силы, всколыхнулся, заключив их в спираль лазурного огня. Лина попыталась отпустить скипетр, но это оказалось невозможно. Их тела — её и Аида — подцепила божественная сила, и они взмыли ввысь, под самый свод божественной защиты, и зависли там, разгоняя оставшихся медуз. К лазурному огню примешалась зелёная энергия, сплелась с ним, следом божественные лианы, лепестки, лёд и тёмный туман слились воедино, прошли всю спираль снизу доверху, и разлетелись в разные стороны, врываясь в тела Лины и Аида, наполняя их новой, незнакомой им силой.
Аид полностью пришёл в себя, когда от скипетра отделилась божественная трость Персефоны, и оба оружия сменили форму. Скипетр опутали чёрные лианы, а лепестки на цветах трости вспыхнули лазурным огнём. Воздух пошёл рябью и за мгновение до того, как взгляды Аида и Лины встретились, всё прекратилось. Они ещё на долю секунды зависли над полом, а затем рухнули вниз.
— Что ты сделала? — ошеломлённо прошептал Аид.
Лина не ответила. Силы было слишком много, она бурлила в венах, готовая разорвать её на части, готовая прямо сейчас обратить её в чистый божественный свет. Слова Макарии, словно бы сама она стояла рядом с ними, прошили память белыми морозными узорами. «Время поглощает всё, и только смерть может поглотить время, только смерть устоит перед беспощадным его течением… и любовь. Царица, я поняла. Я всё поняла! Вы должны пойти к нему, быть рядом и разделить с ним и силу титана, и битву, и её последствия. Вы очень нужны друг другу, вы должны пройти через это вместе».
Лина попыталась подняться, взглянула на Аида, но так
