We've got the right to choose and

There ain't no way we'll lose it

This is our life, this is our song

We'll fight the powers that be just

Don't pick our destiny, 'cause

You don't know us, you don't belong

Амбридж сразу завращала головой, явно выискивая Виктора, который и не скрывался — стоя в первом ряду со скрещенными руками и довольной ухмылкой на лице. Увидев взгляд профессора, Виктор развел руками, показывая, что они пусты, а затем указал на летающего под потолком Пивза, у которого теперь явно было видно коробочку в руках.

— Держите их! — взвизгнула Амбридж, но было уже поздно. Когда члены инспекционной дружины кинулись на Фреда с Джорджем, те уже оттолкнулись от пола и взмыли вверх метров на пять — железный крюк угрожающе раскачивался внизу. Фред поглядел на покачивающего в такт музыке головой полтергейста, парившего вровень с ними по другую сторону вестибюля.

— Пивз. Задай ей жару от нашего имени!

И Пивз, который, по слухам, только единожды вообще прислушался к ученику, сорвал свою шляпу с бубенчиками и отсалютовал ею, а Фред и Джордж под громоподобные аплодисменты толпы и ревущую музыку описали в воздухе полукруг и вылетели из распахнутых парадных дверей навстречу сияющему закату.

Глава 32. Конец канона

После отбытия близнецов Уизли из Хогвартса, пока все водили хороводы и праздновали эпичное событие, Виктор копался с защитой спальни профессора Защиты от темных искусств. И вовсе не для того, чтобы увидеть Амбридж в ночнушке, а для того, чтобы украсть ее амулет. Или правильнее сказать – поменять на такой же, только без крестража. А единственное место, где она его снимала – была спальня. Можно, конечно, было ее оглушить или усыпить… вот только тогда она всполошится, а для паники было слишком рано.

В замке тем временем нарастала анархия: то нюхлера подсунут Амбридж в кабинет, только усложняя Виктору его задачу, то закидают все коридоры навозными бомбами, то запустят еще фейерверков прямо во время обеда. Вообще применение различных запрещенных в школе «шутих» превысило любые разумные пределы – ученики, выходя из аудиторий сперва накидывали на голову чары пузыря, и только потом выходили в коридор. Ну, кто умел применять эти чары, так что староста Когтеврана еще и защитой младших курсов озаботился – опять привлекая на помощь амулеты.

Филч терялся от непонимания кого хватать первым – потому что нарушали все и на постоянной основе. И посреди всего этого чистыми и аккуратными ходили когтевранцы – которых никто ни разу не смог подловить на каком-либо нарушении. Не то чтобы они не нарушали, но они не попадались. Да и у Инспекционной дружины при встрече с ходившими группами когтевранцами постоянно возникали какие-то проблемы: то все слизеринцы дружно хлопаются на пол в бессознательном состоянии, то их поднимает и закидывает в ближайший пустой класс, запирая мощнейшим Коллопортусом. И ведь они не могли даже сказать, чтобы орлы хоть раз доставали свои палочки – просто спокойно смотрели, ожидая что на этот раз приключится с незадачливыми патрульными.

Вообще, члены Инспекционной дружины уже, наверное, десять раз прокляли тот день, когда им пришло в голову вступить в подобную организацию. Ведь против них только совсем уж опасного чего-то не применяли, но проклясть любого носителя специального значка считал своим долгом любой ученик школы. Но, так как мало кто умел делать это скрытно, количество очков у Пуффендуя и особенно Гриффиндора стремительно скатывалось к нулю.

Дополнительно на нервы Амбридж капали ученики факультетов с желтым на гербах своим «амбриджитом» - последствием принятия Забастовочных завтраков производства близнецов Уизли. От их принятия они падали в обморок, кровоточили через нос, их тошнило и лихорадило. После первых попыток репрессий чиновница сдалась и два факультета практически перестали посещать ее занятия. Когтевранцы же в очередной раз решили, что здоровье дороже. Вот только по странному совпадению, именно на их занятия постоянно прилетал Пивз с музыкальной шкатулкой в руках, которая странным образом была такой же бестелесной, как и он, да еще и не реагировала на «Акцио». И на занятиях когтевранцев Пивз развлекался тем, что врубал музыку и устраивал танцы на преподавательском столе или летал прямо над головой Амбридж, издавая громкие непристойные звуки каждый раз, как она открывала рот. Хотя, он так развлекался и вне этих занятий – когда уставал учинять хаос и разрушения по всему замку.

Шанс на кражу медальона выдался лишь ближе к концу мая, когда Виктор смог наконец-то раскрыть перед собой защиту профессорской спальни. Дальше было уже легко – войти ночью под всеми возможными чарами и амулетами сокрытия, снять со статуэтки на комоде амулет, повесить вместо него копию и удалиться, не забыв распихать по укромным местечкам парочку фонящих темной магией артефактов собственного зачарования. Вот только копия тоже была непростая – она должна была постепенно воздействовать на разум носителя, делая его менее критичным и более истеричным. Приближался час Х, и когтевранцу требовалось чтобы Амбридж подошла к нему в как можно более взвинченном состоянии.

- Виктор, привет, - за день до матча против Гриффиндора, к нему подошла Чжоу. – Мы можем поговорить?

- Как я понимаю, это на счет матча? – догадался староста, отводя девушку в сторонку.

- Да, - не стала ломаться девушка. – Ты можешь помочь?

- Эм-м-м, не совсем понимаю, о чем ты…

- Просто я очень волнуюсь перед матчем, а в нем решится кто станет обладателем кубка! – Чжоу стала поспешно объясняться. – Да и это все с Гарри тоже спокойствия не добавляет.

- Хм, могу сделать так, чтобы ты видела снитч с самого начала…

- Нет! Это совсем уж нечестно. – перебила его девушка. – Что-то поменьше, иначе какой смысл в игре? Это уже будет сворованный кубок.

Виктор даже удивился от таких заходов: помочь, но не слишком сильно – так, чтобы все еще считалось честным. Задачка та еще.

- Значит «Феликс Фелицис» мы тоже отметаем? – размышлял когтевранец.

- Зелье удачи? Конечно! – Чжоу решительно отвергла легкий путь. – Я думала скорее именно о чем-то что не даст мне слишком сильно нервничать – дальше я сама справлюсь.

- Ну, могу предложить Умиротворяющий бальзам. – Виктор