– Ведьм и ведьмаков поведут Хадсон и Реми, – говорю я Мэйси, когда мы проходим в глубину камеры. – А мы с тобой поможем твоим родителям.

– Спасибо. – Она благодарно улыбается мне, и я наклоняюсь, чтобы помочь дяде Финну встать на ноги.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Теперь уже да, – отвечает он, хотя голос его звучит сдавленно, и он немного задыхается.

Хотя видно, что ему больно, он поворачивается к моей тете и протягивает ей руку.

– Пойдем, Ровена. Благодаря нашей дочери и нашей племяннице наконец пришла пора вызволить тебя отсюда.

Ровена изумленно вскрикивает и позволяет Мэйси и дяде Финну поднять себя на ноги и повести к двери. Но идет она медленно и морщится при каждом шаге.

– Давайте, я вас понесу, – предлагает Хадсон, замыкающий группу ведьм и ведьмаков. – Я не хочу, чтобы вы больше страдали.

Сначала мне кажется, что дядя Финн станет возражать – видно, что он хочет сам вынести свою жену из этой тюрьмы, – но он сам слишком измучен.

Видимо, мой дядя понимает это, поскольку он кивает и говорит:

– Спасибо, Хадсон, – затем опять поворачивается к тете Ровене. – Это пара Грейс, Ровена. Его зовут Хадсон. Он не сделает тебе больно и поможет вывести тебя отсюда, если ты позволишь ему.

Секунду мне кажется, что она скажет «нет» – и, если честно, я ее не виню. Она была заперта в этой тюрьме много лет, и наверняка и Сайрус, и многие его гвардейцы использовали ее в качестве боксерской груши. Так что если она не захочет, чтобы ее нес незнакомый вампир, я ее пойму. И понесу ее сама.

Но тетя Ровена достаточно вменяема, чтобы понимать, что поставлено на кон, поэтому она нервно смотрит на Хадсона, кивает и только чуть заметно вздрагивает, когда он берет ее на руки.

– Я постараюсь нести вас аккуратно, – говорит он ей, и мы спешим к двери. – Но прошу вас, скажите мне, если я причиню вам боль.

Она снова кивает, но все так же ничего не говорит. И вообще не издает ни звука, пока мы не подходим к железной двери. Но, как только Хадсон пытается выйти из камеры, она вопит так истошно, будто ее режут.

Он тотчас застывает и смотрит на меня, словно прося о помощи.

– Мама, что не так? – спрашивает Мэйси, подбежав к ней. – Где у тебя болит?

Мэйси переводит взгляд на Хадсона, но он только качает головой.

– Я не менял положения рук. И не понимаю, что случилось.

– Вряд ли я могу выйти отсюда, – говорит она, и ее голос дрожит – и немудрено, если учесть, сколько ей пришлось страдать.

– Почему? – спрашивает Мэйси, и в ее прекрасных голубых глазах видны слезы. – Мама, тебе больше ничего не грозит. Сайрус ничего тебе не сделает, но нам нужно идти.

– Дело не в этом. Да, это Сайрус держит меня в темнице, но… – Она запинается и приваливается к груди Хадсона, как будто ей трудно даже говорить. И неудивительно, ведь она столько пережила – но почему она закричала, как будто ее жгли огнем?

– Мама, что? – спрашивает Мэйси. – Скажи нам, что тебе нужно, и мы это сделаем, я тебе обещаю.

– Я должна оказать Карге ответную услугу, – отвечает наконец тетя Ровена. – Думаю, я не могу покинуть эту тюрьму, пока не окажу ее.

– А какую услугу? – спрашиваю я. – Мы сделаем это за тебя.

Это смелое обещание, я это знаю, но время уходит. Чем дольше мы будем мешкать, тем больше вероятность того, что Сайрус найдет нас. А у меня в рукаве нет других козырей – никаких карт, которые можно было бы разыграть, чтобы вызволить нас из этой темницы.

Тетя Ровена смотрит на дядю Финна, и он кивает.

– Они уже не дети, Ро. Наша дочь и ее друзья… – Его голос срывается, и он откашливается прежде, чем заговорить опять. – Они вершили дела, поистине повергающие в трепет.

Должно быть, моя тетя верит ему – или же у нее уже не осталось сил бороться, – потому что она кивает. Затем шепчет:

– Я должна доставить к ней ее дочь.

– Ее дочь? – вырывается у Хадсона. Он потрясен. – У Карги есть дочь при Дворе вампиров?

И внезапно все становится на свои места. Все.

Сайрус имел связь не с ведьмой – он имел связь с Каргой. И дочь Карги – это полубожество, как и я. Полубожество, как Иззи.

– Иззи – ее дочь, – говорю я. – И моя кузина.

У Хадсона округляются глаза, и я вижу, что он сложил фрагменты пазла так же, как я.

– Почему у тебя такой встревоженный вид? – спрашивает дядя Финн. – По крайней мере, теперь, когда нам известно, кто она, мы сможем придумать план, как заставить ее отправиться с нами.

Мэйси смеется, но это невеселый смех.

– Ты говоришь, как человек, который никогда не пытался заставить Изадору Вегу сделать то, чего она не хочет делать.

И это чистая правда. Потому что нам не только надо убедить Иззи отправиться с нами – нам необходимо сделать это до того, как она крикнет своему отцу, что мы сбегаем из тюрьмы.

Глава 110. Возможно, ближайший экзистенциальный кризис уже позади

– Нам нужна помощь остальных, – говорит Мэйси, когда мы полностью осознаем, что нам предстоит. – Без них мы не сможем похитить Изадору.

– Похитить? – повторяет дядя Финн, и в его голосе звучит тревога.

– Думаю, по-другому нам ее отсюда не вырвать, – поясняю я, затем поворачиваюсь к Мэйси. – И ты права. Ты оставайся со своей матерью, а мы с Хадсоном побежим за остальными.

– Вообще-то сейчас мне надо заняться другим делом, – отвечает Хадсон, осторожно опустив тетю Ровену обратно на холодный пол темницы.

– Где? – спрашиваю я.

Хадсон бросает на меня взгляд, словно говоря: «Я скажу тебе это через минуту», затем поворачивается к дяде Финну и говорит.

– Ученикам нужно, чтобы вы пошли с ними. Но сначала я должен с вами поговорить.

По лицу дяди Финна видно, что он хочет возразить, и я его понимаю. Его жена и дочь сидят на полу темницы, которую одна из них не может покинуть. Так что это чересчур – ожидать, что он просто повернется и уйдет. Но, с другой стороны, он директор Кэтмира, а мы собираемся выйти отсюда вместе с сотнями его учеников.

Это его долг – помочь им добраться до безопасного места, и он это знает.

И он кивает, затем наклоняется, обнимает и целует тетю Ровену